Только мой…

— Ну что ж, я съезжу на часок. Знаю, он такой — будет ждать до полуночи, а позвонить и напомнить не решится — постесняется. Тем более я обещал. Вернусь скоро.

Он встал и вышел из-за стола.

— Как же так, а ужин?

— Я успел попробовать твой пирог. Очень вкусно. Вернусь — съем весь, — многообещающе улыбнулся он.

Полина сориентировалась быстро:

— Ой, Вильгельм, возьми меня с собой. Я забыла в кабинете мобильный.

— Дочка, как же так, забыть мобильник? Без него тебе вообще нельзя оставаться. Мало ли что…

— Мамочка, я только сейчас вспомнила, что Володя просил напомнить Вильгельму о встрече, заглянула в сумочку и обнаружила, что телефона нет.

— Ну надо же, не поели толком и оба уходите… оставляете меня одну. Может, и мне с вами поехать… — присев на стул, размышляла вслух Татьяна. — Неужели нельзя перенести дела на завтра? И мобильник бы подождал до завтра.

После этих слов Полина и Вильгельм с волнением посмотрели друг на друга.

— Прости, милая, что забыл тебе сказать, но Володя ждет, и я обещал. Не привык не держать слово. Пока мы все будем собираться, я уже буду на половине пути. Да и Полине не нужно ехать, — сказал он для большей убедительности, чтобы отвести подозрения Татьяны.

— Да знаю я, какой ты пунктуальный. Ладно уж, идите.

Я пока приберу на кухне.

Вильгельм взял портфель с документами и направился к двери.

— Полина, ты едешь или нет? У меня мало времени.

— Да, я уже готова.

Вильгельм не стал звонить Ивану. Поймал на улице такси, и они приехали в офис. Там уже никого не было, только охрана, которая поприветствовала Вильгельма. Полина едва не бежала за ним. Когда поднялись на второй этаж, она открыла свой кабинет. Вильгельм сразу сел в кресло, а Полина подошла к нему и села на колени.

— Прошу тебя, объясни, что происходит. Ты понимаешь, как мы рискуем? Малейшая наша оплошность убьет Татьяну.

— Любимый, поцелуй меня, я так скучала, — прижалась она к мужчине и прикоснулась к его губам. Вильгельм не сопротивлялся, обнял ее, поцеловал в красиво изогнутые шелковистые брови, затем стал страстно осыпать лицо поцелуями.

— Что ты со мной делаешь? Я теряю разум, поддаюсь какому-то магическому притяжению, — шептал он.

— Я люблю тебя. Как же я люблю тебя… — повторяла Полина, одаривая его такими же ласками. — Я хочу, чтобы ты всегда был со мной, — иступленно шептала она.

— Это невозможно. Мы оба сошли с ума.

На мгновение он отстранился и, глядя ей в глаза, спросил:

— Полечка, объясни, откуда беременность?

— От нашей любви, дорогой.

— Так это точно мой ребенок?

— Да, милый, да, твой. Чей же еще?

— Я сойду с ума… То ли от счастья, то ли от тебя.

— Ты рад? — недоверчиво спросила она. — Я хочу хоть немного побыть твоей женой.

— Конечно, я рад, еще как рад, милая! Это же мой малыш, как я могу быть не рад?! Но что мы будем делать дальше?

— А дальше я еду с вами в Австрию, так сказала мама.

— Что? В Австрию?

— Да. А как я буду здесь одна рожать?

— А как же мама? Если она все узнает?

— Не узнает. Я сказала, что мой мужчина уехал.

— Ты все продумала… Но это не может продолжаться вечно…

— Милый мой, скажи, в чем смысл жизни?

— То есть… Ты о чем?

— Должен же быть какой-то главный смысл в том, что происходит между нами. Ты ведь меня любишь? Разве не так?

— Пока я был в Австрии, не было дня, чтобы я не думал о тебе.

— А я думаю о тебе с тех пор, как увидела впервые. Живу в твоей квартире и ощущаю тебя рядом — твой дух остался там, несмотря на то, что ты уехал.

— Как же я ничего не замечал? Почему, почему все так сложилось?

Она ответила ему откровенной радостной улыбкой.

— Ты же хочешь, чтобы я была твоей женой? Или нет?

— Хочу. И не хочу. Ты из другого мира. Из другой галактики.

— Так ты руководи мною, буду тебе подчиняться, — и добавила после паузы: — Немножко.

Он притянул ее к себе крепкими руками и осторожно поцеловал сомкнутые колкие ресницы, пальцы ласкали шелковистые длинные волосы, взгляд ловил каждое изменение на улыбающемся лице, слух жадно впитывал будоражащий тело шепот. Дурман любви снова охватил мужчину, от него невозможно было спастись.

— Милый, давай пустим все на самотек. Главное, ты любишь меня, я — тебя. Жизнь сама поставит все на свои места.

— Что ты задумала? Мне становится не по себе, когда ты так говоришь.

— Не волнуйся, все будет хорошо.

Полина закрыла ему рот поцелуем, и мужчина перестал владеть собой. Час пролетел как один миг. Наконец он откинулся на спинку кресла, расслабил руки и произнес:

— Полина, пожалуй, нам не следует забывать о том, что мы рискуем оказаться в зоне сплетен. Моя репутация крайне важна, ты должна помнить об этом.

Жажду ласк они еще не утолили, но нужно было возвращаться домой. Вильгельм спешил излить душу:

— Я, как нашкодивший мальчишка, все делаю украдкой. Со мной никогда такого не было. Совесть загрызает, порой я готов все рассказать Татьяне… Но предательства сразу двоих любимых людей она не вынесет…

— Ты и есть мальчишка. Мой мальчишка, любимый, единственный!

— Полина, пора ехать. Татьяна наверняка волнуется, грустит.

— Как ты беспокоишься о ней! Я тоже много дней была без тебя, — надула губки Полина.