Только мой…

— У меня занемели руки и ноги, — взмолился Антон. — Дайте воды… пожалуйста.

— А я была без сознания, когда ты меня бросил. Ты даже не посмотрел, жива ли я вообще. Поэтому не жди жалости и пощады от меня, — хладнокровно сказала Полина. — Скажи спасибо, что обработали твои вонючие раны.

— Полина, подожди… Я дам ему воды.

Мать наполнила кружку и поднесла к губам Антона. Он с жадностью, большими глотками осушил ее.

— Думаю, жить будешь. Во всяком случае пока.

— Это все не останется безнаказанным, не надейтесь, — злобно, исподлобья посмотрел на нее Антон. — Вы думаете только о мести, но не понимаете, что творите с точки зрения закона. Такое вам не сойдет с рук, — надеялся припугнуть их Антон. — У моих друзей знаете кто родители? И предположить не можете… Вам их не достать.

— Заткнись! Меня твои россказни не интересуют! — прикрикнула Полина. Она уже открыла крышку погреба и подталкивала туда Антона. А когда он свалился вниз, как мешок, и сдавленно вскрикнул, удовлетворенно кивнула головой, мол, живой, даже сознание не потерял.

— Хорошо, что ногами падал, а то шею свернул бы. Да и неглубоко там, картошкой все засыпано, — как бы оправдываясь, произнесла Татьяна.

— Мама, ты его жалеешь?

— Да нет, за нас беспокоюсь. Боюсь последствий все-таки. Статьи же разные бывают…

Прежде чем захлопнуть погреб, они бросили туда пластиковую бутылку с водой, закрыли крышку на большой навесной замок, выключили свет и вернулись к машине. Ехали молча. Обе понимали, как переживает каждая, и боялись смотреть друг на друга. Полина гнала по пустынной ночной трассе, поэтому добрались быстро. Припарковались недалеко от машины Антона и поспешили домой.

— Ну как ты? — первой прервала молчание Татьяна.

— Знаешь, стало легче, я уже отомстила хотя бы ему, — ответила Полина.

— А что дальше?

— Пока не знаю.

— Дочка, может, остановимся?

— Нет, главные негодяи где-то спят спокойно. Завтра начнем их искать, — твердо сказала Полина.

— Хорошо. И всех сложим стопочкой в нашем погребе, да? А ты не думаешь, что их друзья или родственники тоже начнут мстить? Мы же не собираемся всех убивать и закапывать?

— А это как получится, — иступленно сказала Полина. Татьяна испуганно взглянула на дочь.

— Полиночка, тебя переполняют боль, обида, жажда мести. Но мы переходим все границы, и ни один адвокат не поможет оправдаться. Если…

— Никаких «если»! Нам придется уехать из этого города, я все равно не смогу тут жить, — перебила ее дочь.

— Доченька, мы прожили здесь столько лет. Ты тут родилась, мои родители живут… Все родственники похоронены: бабушка, прабабушка… А что мы скажем Сережиной маме?

— Мама, у нас нет выбора. Понимаешь? Когда-нибудь мы им расскажем.

— Да, дочка, да, ты права. Но будет нелегко все сделать быстро.

— Я об этом подумала. Когда закончим дело, сразу уедем, а позже продадим квартиру, дачу и все, что у нас есть. Но об этом подумаем потом, когда окажемся в безопасности.

— Какая же ты стала взрослая, самостоятельная, решительная… — внимательно глядя на Полину, тихо сказала мать.

— А теперь наконец в ванную — и спать! Завтра тяжелый день, — подвела итог разговора Полина.

— И все же я очень переживаю… Ты должна понимать: то, что мы делаем, — не игра в народных мстителей, нас тоже могут вот так…

Речь Татьяны прервал звонок. Это был телефон Антона. Полина достала его из кармана, увидела на экране имя Лада и мгновенно решила ответить:

— Алло!

— Ты кто? Его очередная шлюшка? Так вот, передай ему: пусть не является сюда, забудет дорогу, — услышала она гневный молодой голос.

— Так и передам, — ответила Полина и отключила телефон. Татьяна ничего не сказала дочери. Она как женщина, мать все-таки думала об Антоне. Заставляя себя гнать чисто человеческую жалость, вспоминала дочь, свое единственное сокровище, которая испытала боль и страшное унижение. Неизвестно, сможет ли она забыть, залечить душевную травму. Тогда ненависть к парню снова сжимала сердце, комом подкатывала к горлу.

Полина приняла душ и отправилась в свою комнату. Татьяна пошла в спальню, включила массивную настольную лампу, стоявшую на тумбочке из красного дерева. Мягкий свет придал изумрудный оттенок атласному покрывалу и подушкам, когда-то привезенным ее мужем из-за границы. Она откинула покрывало, быстро сняла одежду и нырнула под одеяло, но еще долго не могла сомкнуть глаз.

Глава 5

Звонок будильника в это утро показался Татьяне особенно резким. События минувшей ночи не давали покоя, перед глазами, как наяву, стоял образ Антона. Женщина вскочила в холодном поту, с глубоким вздохом снова откинулась на подушки, прислушалась к гулким ударам сердца и подумала: «Господи, сколько еще это будет продолжаться?»

После гибели мужа нервы совсем расшатались, постоянно казалось, что жизнь катится под откос. Она никак не могла принять мысль о том, что Сергея больше нет. Казалось, ночные кошмары недавно отступили, и вот теперь опять стресс…