Только между нами

― Ты слишком радуешься началу занятий, ― произнесла Виктория пока они пробирались сквозь толпу к Яме. Лиз пожала плечами. Наверное, так и было. В последнее время у нее было слишком много времени на размышления, и теперь она была рада чем-нибудь заняться, чтобы отвлечься от своих мыслей о Брейди.

― Разве ты не рада вернуться в лабораторию? ― спросила Лиз. ― К тому же, теперь там будет так много помощников преподавателей.

― И то правда, но этого мало. Я бы лучше провела время лежа у бассейна, чем сидя в аудитории.

Лиз закатила глаза.

― Говорит женщина, у которой 18 часов занятий и четыре из них точные науки.

― Мне нравятся точные науки. Ничего плохого в этом нет, мисс Журналистика, ― сказала Виктория высоким задиристым голосом.

― Вик, ты прекрасна, ― сказала Лиз, обнимая ее за плечи.

― Конечно, прекрасна, ― ответила она, поднимая брови.

Лиз покачала головой, посмеиваясь. Было приятно, чувствовать себя беззаботной, будто она снова вернулась в школу.

Виктория заняла для них пустой столик, пока Лиз сбегала за первой в этом семестре газетой. Она сунула ее под мышку и вернулась обратно к своей подруге. Падая на стул, Лиз откинула с шеи свои светлые волосы, и положила перед собой газету.

Она замерла, когда увидела титульную страницу. У нее потемнело в глазах, и она почувствовала, как почва уходить у нее из-под ног.

На первой странице было их с Хайденом фото, сделанное в Вашингтоне. То, которое они попросили сделать какого-то прохожего, чтобы они были на снимке вместе. Она смутно припоминала электронное сообщение, в котором просили рассказать, чем люди занимались на протяжении лета. Лиз проигнорировала его, потому что она не могла рассказать, чем занималась летом. Следовало подумать дважды.

Она не могла в это поверить. Брейди сказал ей сохранять анонимность. Он говорил ей не публиковать свои фото в газете. И теперь, когда ей повезло работать с журналистами со всей страны, ее фото, где она с другим парнем, было прямо посреди первой страницы. Лиз знала, что, скорее всего, слишком бурно на это отреагировала, но ведь она не говорила Брейди, к кому именно она ездила в Вашингтон, и конечно она не ожидала, что эта фотография сплывет на поверхность.

― Лиз, прием! ― произнесла Виктория, размахивая рукой перед ее лицом.

― Что? ― спросила она, выходя из транса.

― Что-то случилось? Ты бледная как мел.

― Я, ээ…первая страница, ― сказала Лиз, поворачивая газету к Виктории.

― Это же офигенно. Так классно, ― она наклонилась к снимку и прочитала небольшую подпись. ― Вы с Хайденом отлично смотритесь вместе.

Виктория, все еще широко улыбаясь, снова посмотрела на Лиз. Она спрятала улыбку и прищурила глаза.

― Это плохо? ― спросила Виктория.

Лиз кивнула.

― Хорошего мало.

― Ты хотя бы можешь мне сказать почему?

― Я пыталась сохранять анонимность…

Лиз понимала, что когда она это произнесет вслух, как это будет странно звучать для кого-то такого как Виктория, для того, кто всегда жаждал привлечь к себе внимания.

― Блин, ты что серьезно? Этот парень не хочет, чтобы о тебе знали? Он вообще знает, что ты репортер? Он в курсе, что репортеры появляются в газетах? Если бы здесь не было столько людей, я бы сейчас подошла и вбила бы в тебя хоть немного здравого ума! ― пылко прокричала Виктория.

― Виктория, отстань! ― отрезала Лиз, не в состоянии сдержать свой гнев. ― Он знает кто я. Он в курсе, чем я занимаюсь. Он практически все знает обо мне! Есть некоторые причины, по которым он попросил меня это сделать, и я бы сотню раз это сделала.

Между ними повисла тишина. У Лиз всегда был спокойный темперамент. А Виктория была как петарда, которая при малейшем поводе могла взорваться.

― Хорошо, ― сказала Виктория, через пару минут.

Она не выглядела особо счастливой от этого.

― Что ты собираешься делать?

― Я не знаю, ― честно ответила Лиз.

Она должна была позвонить ему и поговорить с ним, пока он не узнал об этом другим способом. Ей, наверное, уже давно было пора сказать ему, что она ездила к Хайдену. После всего, кажется, она не могла найти в себе силы.

Лиз нащупала пальцами длинную цепочку с медальоном на своей шее и вздохнула. Она не снимая носила медальон, который ей дал Брейди. Она пыталась убедить себя, что он просто подходил ко всем ее нарядам…и это никак не было связано с ним…это просто красиво. Но она не могла врать самой себе, и она не могла забыть о том, что призналась Брейди в любви. Теперь, когда в голове немного прояснилось, она все больше и больше понимала, что он фактически ни разу не произносил этого ей…

― Я тоже не знаю. Что ты хочешь, чтобы я тебе сказала, если ты не хочешь услышать правду? ― проворчала Виктория.

Лиз постаралась не обращать внимания на разочарование своей подруги. Подчеркнутый тон говорил о том, что Виктория хотела помочь. Ей нужно было смириться с этим.

― Я хочу, чтобы ты сказала мне, что все будет в порядке. Что я не совершила огромной ошибки. Что, в итоге, все наладится.

Она знала, что Виктория собиралась сказать. Это было написано у нее на лице: «Ты хочешь, чтобы я соврала».

Но она не сказала.