Только играй

– Ты написал слова? – прошептала, сбивчиво и тяжело дыша, потому что губы Калеба теперь испытывали меня на прочность, скользя вниз по шее и останавливаясь на маленькой впадинке над ключицей. Обжигающее прикосновение его языка вынудило мою грудь приподняться на вымученном вдохе, и я почти что уговорила себя умолять о пощаде, как его язык двинулся вверх к подбородку и в голове абсолютно опустело. Но поцелуев не было. Ни одного. Лишь лёгкие и самые невероятные прикосновения.

То, что происходит, – практически невинно. Но могу поклясться, и мне стыдно за это, ничего подобного я никогда не испытывала.

А мобильный в это время продолжал греметь на всё помещение.

– Я привёл тебя сюда, чтобы сыграть её, – произнёс Калеб, дыша мне в шею. – Сегодня подходящий закат, и лучшего места, чем это, было не найти. – Опустился ниже, вновь коснувшись губами моей ключицы, и моё дыхание задрожало. – Одно из самых высоких зданий Лос-Анджелеса. Максимально близко к небу.

– «Под одним небом», – прошептала я название песни, со всей силы сжимая в кулаках подол своей рубашки, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы руки оставались на месте. Как и руки Калеба. Он не касается меня ими. Только губами и кончиком носа, невесомо скользя по шее.

– Я подумывал заказать вертолёт. Но там слишком шумно.

Ещё и шутить пытается, в то время когда кровь так громко шумит в ушах, что я его практически не слышу.

Мобильный продолжал звонить.

И Калеб вдруг отстранился. С раздражённым видом потянулся за телефоном и, взглянув на дисплей, внезапно помрачнел.

– Прости. Это срочно. Сок звонит, – сказал он мне и отошёл подальше.

Директор вызывает? И так настойчиво…

Наконец я смогла расслабиться, всё ещё чувствуя его прикосновения на своей коже. Всё ещё дыша его ароматом. И всё ещё ненавидя себя за это.

Теперь я сполна понимаю, что значит «муки совести».

– Что?! – вдруг зарычал Калеб, и его голос эхом отразился от стен. – Что она сделала?! Нет. Разумеется, нет! Почему?! Ну, как вам сказать… Потому что я в себе уверен, чёрт побери!!! – вскричал Калеб, запустив руку себе в волосы и быстро шагая из стороны в сторону.

А вот теперь я напряглась по другой причине.

Что-то произошло.

– Это точно? Проверяли?! Когда?! – рычал Калеб. – Не верю! Что «почему»?! Говорю вам, этого не может быть! Проверьте ещё раз! Да… я сам позвоню менеджеру. Буду у него через десять минут.

Калеб яростно ткнул пальцем в дисплей и несколько раз шумно вздохнул, уперев руки в бока и опустив голову. Я нерешительно приблизилась, глядя с тревогой.

– Что случилось? – прошептала осторожно, не уверенная в том, что Калеб не захочет сорвать злость на единственном человеке, который сейчас рядом. Но когда он посмотрел на меня, его лицо всего долю секунды было перекошено от гнева, а затем вдруг расслабилось, уступив место беспокойству и густой печали в глазах.

Его ладонь легла на мою щёку, и тело тут же пропустило новый удар. Большим пальцем он коснулся моей нижней губы, всё время не сводя глаз с моего рта, который приоткрылся, будто умоляя о поцелуе.

Шаг вперёд, и лицо Калеба оказалось в двух сантиметрах от моего, он глубоко вдохнул, будто запоминая мой аромат, и легко, почти невесомо коснулся губами уголка моего рта.

Боже… Это до такой степени волнующе, что я вновь не чувствую ног.

– А как же… правило? – с трудом произнесла я, глядя на его соблазнительные губы.

– Ты исключение из всех правил, Лекса, – произнёс Калеб, целуя меня в подбородок. И я хотела воспротивиться этому, но не могла себя заставить. Я ничего не могла.

– Прости. Сегодня не получится сыграть для тебя.

– Что случилось, Калеб?

Задержав на мне взгляд, он вымученно вздохнул и сделал шаг назад:

– Пресса на ушах. Скандал уже добрался до Штатов. Жизель сделала заявление. Она беременна. И судя по тестам – она не лжет.

Сперва судьба нас насильно сводила. А теперь безжалостно поставила точку. В тот миг, когда я призналась себе, что мои чувства к этому парню, которые казались выдумкой, теперь кажутся чем-то гораздо большим.

Глава 27

Калеб не ночевал в коттедже. Я ждала на улице, не сводя глаз с окна его комнаты в надежде, что в ней вот-вот зажжётся свет. Вновь искусала все ногти.

Тысячи раз задала себе вопрос: «Почему я здесь сижу и чем вообще занимаюсь?» В ответ приходило лишь чувство беспокойства, щемящее в груди, и горькое понимание того, что мои эмоции зашли слишком далеко – и не готовы повернуть назад.

Когда от Мики пришло эсэмэс о том, что он очень сожалеет и не имел права говорить со мной в таком тоне, я ничего не ответила.

Когда он написал о том, как сильно любит меня и не представляет без меня своей жизни, меня это абсолютно не тронуло.

А когда в третьем сообщении пришла фраза «Ты – моя жизнь Лекса. Не поступай так со мной. Прошу, ответь», я почувствовала себя самым жалким дерьмом на свете, потому что не хотела отвечать.

Ещё несколько часов назад я залезла в Интернет, желая найти доказательство словам Калеба о том, что его бывшая девушка беременна, но долго искать и не пришлось. Эта новость была везде, во всех топовых запросах, и обсуждалась во всех соцсетях.