Только для тебя (СИ)

Однако на пути к единственному свободному местечку их ожидал сюрприз. Дорогу им преградила темноволосая красавица с огромным животом. Ее мужа и еще одну парочку Хели заметил не сразу. Мелина, как всегда, затмевала всех. Но обратился Спиру не к ней.

– Костаки, ты должен был привязать ее кровати до родов. Разве можно пускаться в дорогу в таком состоянии?

Муж Мелины лишь хмыкнул. Сестра Спиру выразилась более красноречиво.

– Почему я обо всем узнаю последней?

– Ты о чем?

Хели попытался свободной рукой приобнять сестру, а когда ему это не удалось, подхватил ее под локоть и увлек на свободное пространство.

– Я беременная, а не безмозглая. А еще знаю достаточно, чтобы сообразить: если ты ночуешь не дома, значит, все дело в женщине, и после разговора с Ирис поняла, в какой именно.

– Мелина, я… – начала Эва, но ее подругу уже никто не мог остановить.

– С тобой я поговорю позже.

Эвангелина впервые за последние несколько минут улыбнулась.

– Ладно.

– Так вот, дорогой братец, как ты собираешься поступить?

– Это не твое дело, но секрета тут большого нет. Мы женимся.

– А Рафаэль знает?

– Узнает, когда будет нужно.

– Как ты разговариваешь с сестрой? Эва, между прочим, моя лучшая подруга. Бедняжка, представляю, чего она натерпелась тут без меня.

Мелина неожиданно всхлипнула и рухнула на диванчик. Больше ни для кого места не осталось. Георгиос подал ей носовой платок.

– Дорогая, тебе нельзя так переживать. Эвангелина – взрослая девочка. Очень скоро тебе будет кого нянчить. Ты же не собираешься родить в Черногории?

– Дети родятся там, где хотят. Если им захочется получить гражданство этой страны… – все громче возмущалась Мелина.

– Хорошо, дорогая. Будет так, как ты захочешь.

– И дети.

– Именно так. – Костаки нежно поцеловал разбушевавшуюся супругу, а остальным объяснил: – С ней сейчас лучше не спорить. Она стала очень чувствительной и раздражительной.

Хели подумал, что и сам будет выглядеть так же, как прежде непоколебимый, а сейчас деликатный Георгиос, когда Эва забеременеет.

– А это кто? – неожиданно поинтересовалась Мелина, уставившись за спину брата.

Все обернулись. Толпа слегка расступилась, и перед ними предстал Ежи в штанах, но с голым торсом. Хели пришлось признать, что выглядел он очень мужественно.

– Это – Чупрей, – ответила Эвангелина. – Мелиночка, он мой партнер по съемкам. Главный герой, так сказать.

– А как называется сериал?

– «Грамматика отношений».

– О! Какой красивый мальчик.

– Да, очень, – поддакнула Ирис, повисшая на плече у графа. После этих слов Орландо закрыл рыжеволосой красавице рот поцелуем, и Спиру понял, что больше прятать Росси не придется.

– Дорогая, ты не о том думаешь, – строго вымолвил Костаки и заслонил жене обзор. – Тебе скоро рожать.

– Ты прав, Джорджи, – вздохнула Мелина. – Видишь, Эва, вот это и называется «семейная жизнь». Муж согласился со мной в одном вопросе, я уступила ему в другом. Раз уж мне не разрешают полюбоваться, то… О чем мы говорили?

– Я предложил Эвангелине руку и сердце и собираюсь немедленно жениться.

– Эва, ты беременна?! – воскликнула Мелина.

– Очень на это надеюсь, – ответил за любимую Хели.

Даже под гримом было заметно, как густо покраснела Эва. И эта женщина собиралась сниматься обнаженной! Что же, не ему жаловаться.

– Ага, – расплылась в довольной улыбке Мелина. – Так, что там у нас по правилам, дайте-ка вспомнить.

– Никаких правил! – отрезал Спиру. – У тебя в здешнем греческом посольстве есть знакомый дипломат?

– Я запрещаю провоцировать мою супругу на знакомства с мужчинами, – встрял в разговор Костаки. – У меня есть. Он помог мне приобрести дом для Мелины.

– Нужно узнать, как нам с Эвой быстрее расписаться.

– А контракт?

– Никаких контрактов. Все – общее.

Хели посмотрел на Эву и увидел, что она улыбается. Его неугомонная, острая на язык, самая лучшая в мире женщина не спорила и позволила ему решать за них обоих. Он не знал, долго ли еще продлится такое ее состояние, поэтому торопился использовать его в полной мере.

– А как же актерская карьера?

«Этот Дино – точно дьявол. Кто его за язык тянул?»

– Если сегодня меня выгонят, остается еще театр. Мне он даже больше нравится. А тебе, Хели?

Эва обратила к нему невинное личико.

«Плутовка. Что же, в театре хотя бы не заставляют выходить на сцену без ничего. И зрители в основном далеко».

– Конечно, дорогая. Все, как ты пожелаешь.

Эва сверкнула глазами и наклонилась к Мелине, чтобы о чем-то расспросить, а Костаки очень тихо, чтобы не услышали женщины, заговорщически вымолвил:

– Главное, не выпускай ее из постели.

– Само собой, – кивнул Спиру.

Неожиданно гул стих, и все обратили внимание в центр холла. Там стоял Кипятковский и нервно курил.

– Значит так, после обеда снимаем сцену, где муж сознается жене, что изменил ей. Чупрей, Кицай, слышали? Идите готовиться.

– А постельная сцена? – спросил кто-то разочарованным голосом.

– Отменяется. Все свободны до четырех.

Съемочная группа и зеваки начали расходиться, а Эва рядышком протянула:

– Кажется, на этом все.

Хели обнял любимую и ласково пообещал:

– Мы обязательно устроим тебя в какой-то приличный театр.