Только для нас

— Я понимаю так, как умею! — резко рвет она мои попытки сгладить, отходит еще на шаг, независимо задирает подбородок. И я невольно опять любуюсь ею, утопающей в белом халате, словно в сугробе, с волосами , кое-как собранными наверх, с накусанными губами и алеющими следами на шее, Ветка смотрится королевой. Развратной, утомленной долгим сексом, но королевой, в которой это природное достоинство не убить ничем.

И это тоже не дает думать. Хочется смотреть на ее, умирать от одного только вида…

Ебать, как жы ты поплыл, Ванька… Как же тебя ведет-то…

— Вы и сейчас продолжаете вести себя именно так, как пять лет назад, — продолжает Ветка, — то есть, просто схватили меня и… И заставили…

— Кончать, — обрубает ее патетику приземленный Тим, которому, похоже, ее королевский образ вообще похую, — и много раз кончать. Плохие, очень плохие мы…

— Это не то… — чуть сбивается с пафоса обличительства Ветка, — это… Это просто физиология. А вы просто слишком хорошо меня знаете… И я, несмотря на то, что вы сделали, слишком хорошо к вам отношусь…

— Иди сюда, — перебивает ее Тим, и я с изумлением вижу, как Ветка невольно делает шаг вперед… Правда, потом приходит в себя и, закусив губу, поспешно отступает назад.

— Но, знаете, я вам благодарна, — продолжает она, отступая спиной еще на шаг, к прихожей. Мы с Тимом синхронно поднимаемся и идем за ней.

И в этот раз Ветка не приказывает ничего, видимо, понимая, что время ее на исходе. Она просто отшагивает еще, плотнее запахивает халат, переступает босыми ногами и продолжает, — если бы не та ситуация… Я бы, может, и не решилась сделать то, что сделала. И не встретила бы замечательного человека… За которого я выхожу замуж!

Последнее предложение она выкрикивает практически, а мы с Тимом замираем.

Замуж? Какой, блять, замуж?

— А твой жених в курсе про нас? — ядовито скалится Тим, — в курсе, как ты любишь заниматься сексом?

— Я не люблю так! — защищается Ветка, — это вы! Заставляете! А я не могу сопротивляться…

— Бедная овечка, да? — продолжает Тим нарываться.

— Как вам угодно. Сейчас я хочу уехать домой. И позвонить своему жениху.

— Отлично, — подключаюсь я, дико злясь на себя, дурака косноязычного, на Тима, дурака прямолинейного и на нее, такую красивую… дурочку, — расскажи ему, как проходит у тебя командировка. Или, давай, мы?

— Только попробуйте! — шипит она, оскалившись, словно волчица, — я тогда с вами даже разговаривать больше не буду!

Напугала, блять…

— Мне нужно уехать по делам.

Она, независимо ступая, идет в комнату, берет телефон, открывает приложение такси.

Мы смотрим.

Тим делает еле заметное движение к ней, но я его перехватываю.

Не надо сейчас.

Нет, мы, конечно, вполне способны ее опять завалить в кровать, затискать, заставить забыть про все на свете. И про жениха гребанного в том числе. Но что это даст? Потом опять неминуемо будет просветление, и ее полная убежденность в том, что она — жертва, а мы — насильники и скоты.

Нет уж.

Надо по-другому.

Нам всем надо выдохнуть, обдумать…

Ну и работа не ждет, Кабан копытом бьет.

Но пока что ясно одно: Ветка из города без нашего ведома не уедет. А в его пределах… Пусть думает.

А мы пока решим, что ей предложить… Так, чтоб отказаться не смогла.

Глава 27. Тим. Сейчас

— Она говорила, за каким хером вернулась? — Ванька смотрит на остывший кофе, кривится и достает из бара бутылку с коньяком.

Я не возражаю, напряг надо снять, а то сил никаких же.

Нервы в клочья.

Ветка, блять… Умеет свести с ума за минуту.

И ведь, главное, забыл же уже практически…

Ну, не то, чтоб забыл… Эта рана из тех, что кровоточит при каждом случайном прикосновении. За эти пять лет я научился не прикасаться. И даже привык к тому, что она где-то есть, эта рана, на периферии сознания, глубоко внутри.

И вот появилась Ветка, и все. Пиздец. Еще чуть-чуть — и кровью истеку.

Но все же могу гордиться собой, прогресс есть, определенно, по сравнению в бешеным придурком пятилетней давности.

Потому что Ветка вышла отсюда. И даже уехала. И ее даже никто к кровати не привязал, хотя желание было диким, мутящим сознание. Причем, не только у меня, у Ванька тоже!

Но брат мой оказался в этом вопросе собранней и выдержанней меня.

Отпустил.

И меня придержал.

Если б не он, Ветка бы уже стонала подо мной, вовсю доказывающим, насколько она не права в своих претензиях! И насколько все было сделано для нее! И из-за нее! И что, если б не она, то все было бы хорошо! У нас! У нас с ней — так точно!

Короче, понятно, что меня опять повело конкретно.

Идиотом совсем становлюсь с ней рядом. А сейчас, когда она так близко, то вообще…

Пиздец какой-то неизлечимый…

Ветка ушла, подобрав боссоножки с сумочкой и перевязав потуже пояс белого халата, который на ней платьем принцессы смотрелся…

Дверь уже захлопнулась, а я все не понимал, какого, собственно, хера происходит? И почему я это сейчас позволяю?

И, может, пока не поздно, метнуться и вернуть ее обратно?

Она же сейчас тупо свалит опять, и хер ее найдешь!