Только бы выжить

– И что это? – Троха нащупал аккуратно сложенный лист. Слегка покрутив его, развернул. Это был… простой бумажный журавлик. Он посмеялся и хотел выбросить, но передумал и развернул. – А вот и самое интересное!

Прося пыталась вырвать, скомкать лист, но цепкая рука надёжно впилась в шею. И чем больше девушка сопротивлялась, тем становилось больнее. Внутренняя сторона журавлика была исписана неровными буквами – Прося вылила душу с волнением и опаской. Полицай бегал по строчкам злыми глазами, кривил губы. Девушка задумала отнести письмо-журавлик, оставить на пне недалеко от болота, где старая лощина. Там до войны они как-то встретились с Алесем, и она подумала, что, быть может, он и сейчас приходит туда. Вчера ей на миг показалось, будто он даже стоял у её окна. Глупость, конечно, но она почувствовала. Утром она решила написать Алесю, что любит его. Попросила его в письме беречь себя, что после войны они будут вместе. А ещё описала, сколько полицаев в Белых мхах, кто именно служит немцам, как часто приезжают оккупанты. Всё, что могла знать, подробно рассказала. А теперь письмо оказалось в руках Трохи…

– Ай да журавлик, ай да птушечка! – свистнул он. – Да ты помощница у банды! Ничего, сама всё скажешь!

Он потащил девушку, всё также крепко держа за шею, не слушал причитаний старухи Лукерьи, что нагнала их и вопила, только огрызнулся. Староста тоже почему-то оказался на пути, стоял у ветлы. Грубо ответив на его замечание, поволок Просю за окраину, к болоту. Село замерло, все будто затихли у дверей, не хотели и знать, что творится вокруг. Людей больше волновало не то, что полицай куда-то потащил девушку, а шум моторов в центре. Прибывали немцы, а значит, пойдут по дворам, и кого-то наверняка объявят пособником партизан и повесят для устрашения…

Село осталось позади. Небо заволокло, словно наверху сгрузили плотные мешки. Под ногами хлюпала травянистая заболоть, и Троха бросил девушку на белый мягкий мох, что лежал ковром вокруг трухлявых зелёных пней. Навалился сверху, грубо целовал, пытаясь стянуть с себя штаны. Но та отчаянно билась, расцарапала ему лицо и, удачно попав коленом в пах, вырвалась из душного плена, словно из груды камней. Она не успела отбежать, когда Троха поднялся, достал плётку:

– Говори, как давно знаешься с бандой?

Прося, растирая слёзы, оглянулась – мшистые островки, тёмно-зелёная бескрайняя топь, багульник, рогоз, стволы некрасивых деревьев. Только туда она могла броситься. Это погибель, но не такая горькая и постыдная, если вновь попадёт в лапы изверга. И она побежала.

Троха бросил кнут, схватился за кобуру, но дёргал нервно, потому не сразу извлёк парабеллум. Глядя на убегающую девушку, которая напоминала белую раненую птицу, усмехнулся:

– Ничего, сгинешь! – он сделал несколько шагов, но отступил – мшистый настил под сапогами сменился тягучей жижей. А девушка бежала, прыгала с кочки на кочку. Мгновение – и она провалилась в водное окно, будто кто-то схватил её зелёными ладонями и потянул вниз:

– Помогите! – взвыла она, но голос сразу пропал в трясине.

Полицай утёр лицо грязным рукавом, запал прошёл, и только теперь почувствовал, как горят расцарапанные щёки.

«Зря не застрелил», – пожалел он. Видя слабое подёргивание гнилой жижи за кочками, он медленно, прицеливаясь, разрядил обойму. Выстрелы напоминали сухой треск, который на миг заставлял утихнуть болотные звуки. Ему нравилось, как пистолет аккуратно отдаёт в руку. Троха не пожалел, что израсходовал патроны, зато в контроле он скажет, что преследовал пособницу.

Он глубоко вздохнул. Ждал, присматривалась: ни тёмная вода, ни разлапистые листья на ней не шевелились. Всё, ушла к водяному девка, жаль, чёрт её теперь только попробует, а ему не удалось. Цепкая оказалась. Убрав пистолет и взяв плеть, побрёл в село тем же путём. Переступив через Лукерью, которая напоминала мешок с ветошью, пошёл было к конторе, но взгляд остановился на старой ветле. Подойдя ближе, увидел учётную книгу.

 «Ах староста, ах, сукин сын!» – он понял, что его подозрения оправдались. И хоть девку он ненароком сгубил, не выведал ничего, зато добыл какой козырь против старого мерзкого скряги! Оставить книгу учёта, где все данные по налогам и нормам сбора! Да за такое нерадение расстрелять мало!

В центре села стояли с работающими моторами три бронемашины, автоматчики курили около мотоциклов, на полицейского даже не посмотрели, хотя Троха им поклонился. Вбежав на крыльцо, столкнулся в дверях лысым начальником. Тот спешил:

– Где пропадал? Что-то срочное? Видишь, прибыли силы для ликвидации банды!

Троха отдал ему письмо-журавлик, тот пробежал по строчкам быстро, желваки бегали по скулам:

– Откуда это, кто написал?

– Девка одна, пособница их. Пробовал узнать, где партизаны, она убержала. Я погнался, пришлось стрелять… Потонула, – сбивчиво объяснялся он.

– Нехорошо. Сейчас бы она нам пригодилась, – он скомкал письмо, которое больше не напоминало журавлика, и положил в карман. – Но ничего. Значит, банда где-то рядом. Нужно срочно собрать весь отряд самообороны.