Толюн уходит из дома

— Шапочку надень. Ветрено. А рыбке твоей мы найдём место. — Он бросил её в зелёную кружку с водой. — Хорошо порыбачили, а теперь домой надо собираться. Тебя как звать?

— То-люн.

— О, Натолий, выходит. А где проживаешь, Натолий?

«Хитрющий дед, — подумал Толюн. — Рыбку себе взял, а меня хочет домой отправить».

Толюн глядел в кружку, где, дёргаясь хвостиком, плескалась его рыбка.

— Ты чей же будешь? — опять спросил дедушка.

Толюн заморгал глазами. Он решил немножко схитрить:

— Я ничей, дедушка. А живу у птицы. У неё четыре крыла. Это такая большая птица-уродка.

— Как? Как? — вытаращил глаза дед.

— А так, — сказал Толюн. — У птицы такой длинный-предлинный хвост; как накроет она хвостом землю — сразу наступает ночь.

— Ночь?! — ахнул дедушка. — Ай-я-яй! Я и то гляжу — птичий сынок мне повстречался. Сразу не могу признать чей, по хохолку твоему рыженькому вроде петушиный, а по характеру — индюшиный. И где это я тебя видел? Не в соседней ли с нами деревне та птица живёт?

Толюн промолчал.

— Ну вот что. Надевай-ка шапчонку и пошли до дому.

Дед собрал удилища и зашагал к дороге. Что же Толюну — оставаться? Он надел кепку и пошёл за ним.

Солнце поднялось высоко. Крепко припекало. Бултыхалась рыба в ведре, скрипели мокрые дедовы сапоги. А Толюн держал зелёную кружку и всё время заглядывал в неё — боялся, как бы рыбка не выпрыгнула.

Некоторое время они шли молча. Толюн узнал дорогу. Далеко из-за бугра высунулась знакомая мельница.

— А скажи, птичий сынок, нет ли у тебя сестрички? — спросил дедушка. — Такой шустрой девчоночки в белом платке?

— Сестрички? — переспросил Толюн. Он решил быть теперь осторожным и хитрым, а потому ответил: — Не знаю.

— Ага, — улыбнулся дед. — Скажи, а если бы у тебя была сестричка, то как бы её звали?

— Анютка, — сказал Толюн.

— А в какой бы она класс ходила?

— В четвёртый.

— И дружно бы вы жили?

— Дружно, только она меня колотит, — пожаловался Толюн. — За волосы таскает. Маленьким-то плохо жить.

— Ну уж какой ты маленький, ты ведь делом занимался, рыбачил, сказал дедушка.

— Ага, — согласился Толюн. — Во какая рыбка — серебренькая!

И тут Толюн заметил, что навстречу из-за бугра поднимается Анюта. Платок у неё растрепался, из-под него торчали косички.

— Вон она, Анютка! — шепнул Толюн и спрятался за деда.

Анюта заметила брата и ещё издали закричала:

— Он-то разгуливает! А я с ног сбилась! Глазки обревела…

Подбежала она к Толюну, но колотить не стала и вдруг расплакалась:

— Он такой… С ним сладу нет. Я матери скажу…

— Ну, будет, — дедушка погладил её по голове. — Нашёлся твой Толюн.

— Мы с дедушкой рыбачили.

— Порядком наловили, — сказал дед. — Давай-ка я тебе в мокрую тряпицу немножко рыбки наложу. — Он поставил ведро, вытащил из кармана тряпочку.

— Не надо мне твоего улова, — сказал Толюн. — У меня свой есть, — и протянул руку с зелёной кружкой.

— Ой, какая маленькая! — сказала Анюта, заглянув в кружку.

— Это я её поймал. Правда, дедушка?

— Правда. Сам поймал. Ну, раз не хочешь делёжки, забирай свой улов.

— Спасибо, дедушка! — обрадовался Толюн.

Анюта взяла брата за руку и тоже сказала:

— Спасибо.

— Прощайте, ребятки! Теперь сами дойдёте.

Дедушка повернул назад к реке, а брат с сестрой пошли дальше по дороге. Вдруг Анюта остановилась.

— Дедушка! — закричала она. — Насчёт кружки не беспокойтесь! Я принесу. Я знаю, где вы живёте — в Красновке.

— Ладно уж! — махнул он рукой.

Дорога с бугра стала тихонько спускаться вниз. Толюн шёл осторожно и глядел на серебряную рыбку.

СНОВА ДОМА

— Анют, знаешь, я в саду был, — Толюн оттопырил карман, показал сестре яблоко.

— А тебя не поймали?

— Куда там! Убёг… А ещё в лесу грибы собрал.

— Грибы-то червивые?

Толюн мотнул головой:

— Не, крепкие. Таких тебе вовек не найти.

По дороге стали встречаться колхозники.

— Ну что, нашёлся? — спрашивали они.

В деревне уже знали о побеге Толюна.

— Нашёлся, — отвечала Анюта.

А Толюн всем показывал зелёную кружку с рыбкой:

— Это я сам поймал.

— Они с дедушкой из Красновки рыбачили, — объясняла Анюта.

— Ишь ты, хозяйственный какой, — хвалили Толюна. — Теперь вам подмога будет в доме.

— Он понятливый, — говорила Анюта.

И Толюн всем желающим показывал кружку, где плескалась рыба. Первая в его жизни, такая красивая!

— Смотрите, какая рыбка!

Вскоре показался ольховник и зелёный бугор. На зелёном бугре всё паслись две козы — Груня и Маня. Козы посмотрели на детей, замотали бородами, будто тоже хотели спросить: «Ну как, нашёлся? Мы-то его ещё рано утром видели…»

Толюн вдруг понял, как он соскучился по дому. И есть захотелось.

— А что, каша готова? — спросил он.

— Готова, — сказала Анюта.

На порог вышла бабушка Кланя. Она закрылась рукой от солнца.

— Ах ты озорник, а мы тебя обыскались!

Прослушав рассказ про рыбу и про дедушку из Красновки, бабушка успокоилась и сказала:

— Ну идите, ребятки, я вам грибочков принесла.

Ребята вошли в дом. И вскоре над крышей поднялся лёгкий дымок. Это бабушка Кланя принялась стряпать.