Точка Лагранжа

— День рождения-то как думаешь праздновать? — спросил отец. Я тут же насторожился: память (ещё та, прежняя) подсказывала, что он такими вещами обычно не интересовался, всё устраивали мама и бабуля.

— Ага, позвал вот из нашего класса…

— Кого — не секрет?

…Как будто он знает имена моих новых одноклассников! Я их и сам-то едва выучил… вернее сказать, восстановил…

Но — раз спрашивают, то почему бы не ответить? Я перечислил четырёх приглашённых и добавил под конец Миру — «наша новая соседка, этажом ниже, всего три дня как заехали, и мы с ней познакомились…» И только к финалу этой прочувствованной речи заметил, какими удивлёнными делаются глаза отца.

На этот раз он заговорил осторожно, словно выбирая слова.

— Дело твоё, разумеется… но, скажи, это сознательно сделано: четыре девочки и только один парень кроме тебя самого? Нет, я не против, но не боишься, что барышни будут скучать? Без внимания, так сказать?

А ведь и в самом деле! До меня только что дошло — вернее сложилось в единую картину. Ленка Титова, Воронина, долговязая Оля и один-единственный представитель сильной половины нашего класса, Андрюха Поляков. И в довесок — Мира, которая тут вообще никого не знает и в компании пятерых одноклассников будет чувствовать себя, скорее всего, неуютно. Да и вообще, соотношение «М» и «Ж» как два к одному — это не вполне типично для подобного мероприятия. Разве что, Бритька с Джерри (не забыть попросил Лену привести пса с собой) слегка сгладят дисбаланс, оттянув на себя внимание?

…Нет, не годится. Этот вариант сломался, несите другой…

Сгибом указательного пальца я потёр переносицу.. Отличный способ, когда вас озадачили, и нужно выиграть пару-тройку лишних секунд. К тому же придаёт многозначительности, не то, что плебейское почёсывание затылка.

— Ну… так уж получилось. С девчонками я познакомился на дне рождения у Лены, мы с ней с собаками вместе гуляли, а потом…

Короче, изложил всё, как было, без утайки — разве что, промолчал про некоторые аспекты знакомства с Мирой.

-…Вот и выходит, что выбора особого у меня не было. — подытожил я это признание. Малознакомых звать неохота, вот и получилось… так.

— Может, ребят из прежней школы? — предложил отец. — там у тебя, вроде, были друзья?

Не говорить же ему, что я их всех успел позабыть! Это с точки зрения родителей прошло всего три с небольшим месяца с тех пор, как мы перебрались сюда с Водного Стадиона — а для меня-то воспоминания о двух последних классах, девятом и десятом, напрочь забили всё остальное! Встреть я сейчас недавних одноклассников — пожалуй, не узнаю, и имён не вспомню!

— Нет, не стоит. Им к нам через всю Москву переться, а потом назад. А зачем? Всё равно больше общаться не будем… наверное. Отрезанный ломоть.

Он снова посмотрел на меня с удивлением, и я мысленно ущипнул себя за мягкое место: «приди в себя, подобные настроения уж точно, не свойственны школьнику, недавно расставшегося с друзьями, в компании которых проучился восемь без малого лет! Вот на таких пустяках и палятся попаданцы…»

— А ребята из вашего кружка, который во Дворце Пионеров? Может, их позовёшь? Вроде, у тебя там были приятели, с кем-то даже в Артек ездил?

…вот чего домотался, а? Тем более, что тема эта далеко не такая безобидная: отец уже знает, что я решил оставить занятия в кружке космонавтики, да и о том, каким фиаско завершилась моя «космическая смена» я тоже скрывать не стал, изложил всё, как было. Мог бы, кажется, проявить такт и сообразить, что я вовсе не жажду видеть свидетелей моего провала…

Хотя — нет. Вру. Мне, в самом деле, хочется увидеть их, всех четверых, и в особенности — на своём дне рождения. Только вот звонить первым им я не буду. Захотели бы поддерживать общение и дальше — сами бы давно позвонили, домашний телефон я им, помнится, оставлял, да и адрес тоже. Считайте, что мне мешает «неправильно понимаемое чувство собственного достоинства и гордость» — так, кажется, пишут корифеи от педагогики?

Объяснять всего этого я, конечно, не стал. Пожал плечами и буркнул что-то неопределённое, но, как я полагал, ставящее жирный крест надальнейшем развитии темы.

То есть это я так думал, что и крест и на развитии. Как же, держи карман шире…

— Знаешь… — отец откашлялся, и в этом звуке я уловил оттенок неуверенности. — Пожалуй, я смогу тебе помочь. Если ты захочешь, конечно. Ты ведь помнишь вашего артековского вожатого, Диму? Ну, того, которого от моего отдела в пионерлагерь послали? Так уж получилось, что он сейчас…

— Может, потом? — перебил я. — Мне на день рождения газировка понадобится, много и разная. В авоськах нести — это никаких рук не хватит, надо бы на машине. Может, доедем до ближайшего большого гастронома — это на Ленинском, в пяти минутах от нас.

— «Пепси» хочешь закупить? — отец улыбнулся понимающе.