То, что делает меня (Моя сумма рерум)

— А я, — Яров ткнул пальцем в камеру. — Я буду эти работы проверять.

Картинно развернувшись, он пошел обратно, бросил взгляд на Нину и небрежно махнул ей:

— Всё, иди.

— Да, Нина, сейчас же иди к себе на урок, — подхватила Зоя. — Сталина вернется, и у всех неприятности будут.

Но только Нина шагнула к двери, как вдруг раздался хриплый голос Трифонова:

— Нин, стой.

— Чего?

— Какой у вас урок?

— Информатика.

— Тебе по ней ЕГЭ сдавать?

— Нет.

— И чего тогда ты на неё пойдешь? Оставайся.

Нина остановилась и удивленно посмотрела на Тифона. Хоть она и была вредная, но янтарные глаза у неё всё же были очень красивые.

— Иди, — велел Яров.

— Не ходи, — одернул Трифонов. — Нечего тебе там делать.

— Нина, кого ты слушаешь? Давай бегом на информатику, — в голосе Ярова послышалось раздражение.

— Оставайся, — снова сказал Тифон.

— Трифонов, прекрати, — Зоя обернулась к нему. — Сталина придет и разорется.

Но тот, развалившись на стуле и скрестив руки, не сводил с Нины глаз:

— Оставайся.

Нина тоже смотрела на него.

— Иди уже! — прикрикнул Яров.

Нина вздрогнула и очнулась:

— Ой, точно. Я же к вам по делу пришла.

И она, прекрасно понимая, что Малыгин всё ещё снимает, манерно прошествовала к парте Тифона и Криворотова. Подошла со стороны Трифонова, достала из рукава сложенный листок и протянула Лёхе.

— Вот, просили тебе передать.

— Юлька? Или Гаврилова? От Гавриловой даже читать не буду. Я её в ЧС кинул.

Лёха с опаской взял записку, но развернуть не успел, потому что дверь класса медленно приоткрылась и сначала послышался голос Сталины Августовны, а затем вплыла и она сама.

Тифон быстро сгрёб в охапку Нинку и запихнул на стулья между собой и Криворотовым. Та сдавлено пискнула, но сжалась и пригнула голову к парте. Лёха накрыл её полой пиджака, Тифон расправил плечи, загораживая, а Зоя плотно придвинулась к своему соседу. От учительского стола видно не было, а с моего ракурса выглядело до невозможности комично. Попова схватила телефон и стала фоткать эту прекрасную картину. Время от времени Нина кряхтела и ойкала, Лёха сквозь зубы повторял «локоть убери», Тифон шикал на них, но за раскатистым голосом Сталины Августовны этого слышно не было. Ярик же беспокойно ёрзал, постоянно оборачиваясь посмотреть, что там сзади происходит.

Сталина Августовна положила перед Соломиным и Яровым листы с тестом, затем попросила Шумейко уступить Тифону место.

— Иди сюда, Трифонов, — она положила третий листок на первую парту. — Быстренько. — Тифон порывисто поднялся и ломанулся вперед, но стоило ему сделать пару шагов, как Нина, соскользнув между стульями, со страшным грохотом загремела под парту. Стул Тифона покачнулся и мощным заключительным аккордом бухнулся в проход.

Сталина Августовна вскинулась, словно разбуженный носорог, и бросилась к проходу между рядами. В ту же секунду перед ней выросла Зоя:

— Сталина Августовна, мы тут подумали, что были неправы и хотели извиниться.

— Уйди, Миронова, — химоза решительно отодвинула её. — Я уже всё вижу! И всё поняла! А ну, вылезай! Вылезай, нахалка!

Глаза её выпучились до невообразимых размеров, руки затряслись.

— Это же просто кошмар, что происходит! Криворотов! Быстро к директору! Я уже говорила, что от вас с Трифоновым нужно избавляться! Трифонов, а ну быстро к директору! И Мироновы! Обе!

— Сталина Августовна. Поверьте мне, это случайно получилось, — попытался вступиться за Нину Яров.

— Как это случайно можно оказаться под партой в чужом классе?

Однако никакого оправдания Яров придумать не успел и притух.

— Она сережку потеряла. Золотую. Маленькую, — выдал я свою версию.

Химоза с подозрением посмотрела на взлохмаченную Нину, и все тоже посмотрели. В ушах у неё с двух сторон висело по два больших кольца.

— Пирсинг, — нашлась Емельянова. — Из брови. Как у меня.

— Что? — как подстреленная корова заревела Сталина Августовна. — Что вы из меня дуру делаете!

Она схватила Трифонова за локоть и потащила к двери.

— А я-то что? — удивленно прохрипел он.

— А то, что паршивая овца всегда стадо портит.

— Я ничего не сделал, — он то и дело останавливался, и ей приходилось тянуть его насильно. — Возьмите лучше Ярова, пока вас не было, он тест отказывался писать. А я не отказывался.

— Это ты директору расскажешь.

И тут среди всей общей суматохи и галдежа вдруг раздался спокойный голос Дятла:

— Сталина Августовна, а третий пункт тоже делать? Мы, кажется, этого не проходили ещё.

Химичку точно ушатом ледяной воды окатили.

— Никакой тест мы не пишем! Вы этого не заслужили.

— Как не пишем? — поразился Дятел. — Я уже два номера сделал. А вот третий не могу понять, похоже, вы нам этого не объясняли.

— Мы не могли чего-то не проходить! — рявкнула она.

— Вот и я тоже так подумал. Но тогда как здесь провести качественную реакцию на катион?

— Ну-ка, покажи, — Сталина Августовна выпустила Тифона и склонилась над партой Соломина.