То, чего не бывает

Он хотел попробовать окно, но окна больше не было. Свет падал через щели между досками. Минька сел на пол, обхватил голову руками, — в таком положении лучше думалось. Он стал вспоминать способы, которыми пользовались другие игроки. Конечно, лучше всего было бы вышибить проклятую дверь лихим ударом ноги, а в руках при этом иметь хоть простенький автомат… Минька отогнал лишние мысли и продолжил думать о нужном. Значит, так… Девушка в шлеме вылезла в окно. Старушонка в маске с носом испарилась через потолок. Мужик в кружевах вылетел пыльным облаком сквозь щели в правой стене. И далее, и далее… Стоп. Один из них каким-то тараканом выполз тоже с правой стороны. Минька продолжал вспоминать, и выяснил, что главное здесь — способ выхода, а не место. А ведь дверью пользовались только однажды — в самом начале.

Минька вскочил, прижался к задней стенке и стал пытаться встать на руки. Получалось плохо: он совсем недавно научился этому трюку у деревенских приятелей. Но все-таки удалось. С пыхтением и сопением он двинулся к двери. Путь в несколько шагов показался неимоверно трудным. Два раза он чуть не свалился. Но дошел. Толкнул дверь согнутым коленом. Глухо. Как в танке.

Минька рухнул на пол. Как он мог надеяться, что выберется так легко? Он встал и со злостью пнул дверь. А в следующий момент обнаружил, что бьет вовсе не по двери, а рядом. Может, он и раньше промахнулся? Точно определив границы выхода, Минька снова кое-как встал на руки. Теперь он уже старался не терять дверь из вида. Доковылял до нее, изо всех сил ударил ногами и — буквально вывалился на помост под дикие вопли толпы.

Толпа пошумела и успокоилась, но кто-то один продолжал кричать. Минька поискал глазами и скоро увидел. Это был мужик в трусах, — последний герой. Он бесновался в заграждении и орал:

— Мошенник! Это был мой способ! Мой! Мой!

Миньке позволили беспрепятственно спуститься с помоста. Стражники притащили оставшегося игрока. В наступившем безмолвии было слышно, как скрипнула отворяемая дверь, как он вошел, как закрыли вход, стукнули доски.

Лохматый некоторое время с преувеличенным вниманием прислушивался к тишине, потом обернулся к публике и торжественно объявил:

— Виновный!!!

Народ заревел. Черные лилипуты извлекли упирающегося человека из ящика. Минька приготовился наблюдать что-то страшное. Как вдруг все исчезло. Будто не было. Он стоял один, и в разные стороны от него разбегались пустые улицы.

7. Когда голуби не летают

«Ну и ловкий же я парень!» — удовлетворенно подумал Минька и пошел вперед.

Как только он начал двигаться, пространство снова изменилось. Теперь это был грязный район девяти — и двенадцатиэтажек. Асфальт неровный и потрескавшийся. Из трещин торчат пучки травы.

«Я проброжу до вечера, потом Мириусу надоест ждать, и он меня вытащит. Не будет же он, в самом деле, держать меня здесь до победного конца!» — успокаивал себя Минька. Ему не давало покоя отсутствие правил, кнопок, определенного маршрута. Он не верил, что при таких условиях можно прийти, куда надо.

Ощущение заброшенности было в этом районе очень сильным. Чувство такое, будто все происходит на краю света после ядерной войны. Слепые окна домов, — темные, без занавесок, — усиливали впечатление запустения.

Впереди показался широкий просвет между домами, и Минька ускорил шаг. Скоро он вышел на безобразную площадь, мощеную шероховатыми бетонными плитами. За площадью начинался безбрежный пустырь. На границе площади и пустыря помещалось уродливое сооружение, отдаленно напоминающее бассейн. На его грязном бетонном бортике сидела старуха в очках и цветном платочке. Обычная с виду старуха. На ее коленях лежал большой бордовый клубок.

Старуха кормила голубей. Они были повсюду: носились над площадью, разгуливали по ней туда-сюда, перелетая с места на место. И, конечно, целая толпа толклась у ног старухи. В отчаянной борьбе за упавшие крошки, голуби отпихивали друг друга.

Пока Минька осматривался, старуха оторвала взгляд от глубей и уставилась на него.

— Здравствуй, милок, — сказала она. — Ищешь чего?

— Да так. Гуляю… — осторожно ответил Минька.

— А-а-а… Я думала, ищешь чего, — настойчиво повторила старуха.

— Просто хожу и смотрю. Пока что-то ничего особенного и не видел. А мне говорили, тут много интересного.

— Правильно говорили.

— Еще музей какой-то хвалили… Как его… Теней, что ли?

— Теней, теней, — с готовностью подтвердила старуха. — Есть такой. Но он отсюда далеко, своими ногами не добраться.

— Почему не добраться? Как же туда попадают?

— По-разному, милок, по-разному… Тебе туда, что ли, надо?

— Не то, чтобы… Но вообще можно. А вы не скажете, как туда добраться?

— Я-то? Пожалуй, что и скажу. Я ведь давно тут сижу. Многие люди мимо проходили, многие заговаривали. А теперь одни голуби остались.

Минька терпеливо ждал, когда старуха станет говорить по делу. С ее колен скатился клубок, и Миньке пришлось за ним нагнуться. Он протянул клубок старухе, но та не замечала, продолжала лопотать: