tmp0

   Так ничего и не придумав, откладываю решение этих вопросов.

   Кое-как отбив попытки Трилиссера зазвать меня в проектируемый аналитический отдел, удалось завершить нашу долгую беседу. О том, какой резонанс она имела в сфере практических решений, что-то узнать довелось только в следующем, 1925 году.

   Отмечаю у секретаря пропуск и выхожу из здания. Все-таки эта контора малость давит на нервы. Если и не страхом, то сознанием серьезности тех дел, которыми здесь занимаются, и связанной с ними нешуточной ответственности. Но от ответственности я бегать не собираюсь. Раз уж начал, надо идти до конца.

   Хорошая мысль. Очень своевременная. И ее своевременность буквально через две недели, в понедельник, 4-го августа, подтверждает еще один телефонный звонок мне на работу, теперь уже из другой, но не менее серьезной конторы.

   - Здравствуйте, Виктор Валентинович! - произнес голос в трубке.

   - Здравствуйте!

   - Вас беспокоит Уполномоченный РВС СССР при Наркомвнешторге. С вами завтра хотел бы встретиться заместитель Наркомвоенмора товарищ Уншлихт по вопросу о консультировании закупок через Спотэкзак.

   "Уншлихт - уже замнаркома? Ого! Ах, да, ведь здесь и Фрунзе стал наркомом раньше" - проносится у меня в мысль. Стоп-стоп! Не о том я думаю! Это что же, почти слово в слово повторяется разговор полугодовой давности!? Но тогда это приглашение было лишь прикрытием визита к Троцкому, и никакой Уншлихт меня на встречу не ждал. Теперь же Троцкого в РВС уже нет... Тогда что же это? Ладно, посмотрим. И я бросаю взгляд на свой календарь. Так, завтра у нас коллегия. Раньше шести не кончится, к гадалке не ходи.

   - Девятнадцать ноль-ноль вас устроит? - собеседник некоторое время молчит, видимо, обдумывая мое предложение, затем в трубке слышится:

   - Хорошо, пропуск вам закажем. Порученец Юзефа Станиславовича вас встретит и проводит.

   - Договорились. До свидания, - черт, никак не могу вспомнить этого Уполномоченного РВС ни в лицо, ни по фамилии, хотя он сидит тут, у нас, в наркомате.

   - До свидания, - и мой собеседник вешает трубку.

   Видимо, я действительно понадобился Уншлихту, и запущенное мною некогда как предлог для встречи с Троцким письмо вернулось ко мне бумерангом. Ладно, завтра разберемся, что же там такое от меня хотят.

   Выяснилось, что я был прав в своих предположениях, и мной заинтересовался Уншлихт собственной персоной. Зная, что на должности замнаркома он курировал военную разведку и Остехбюро (кстати, а сейчас дело обстоит таким же образом, или как-то иначе?) я немного опасался того, какого рода интерес он ко мне испытывает. После того, как в бюро пропусков была получена нужная бумажка, на входе в здание Реввоенсовета меня, как и было обещано, встретил адъютант. В отличие от подтянутых, стройных и щеголеватых адъютантов Троцкого, этот был не высокий, и не стройный, с явно намечающимся брюшком.

   - Осецкий, Виктор Валентинович? - молча протягиваю ему свой пропуск. Он коротко кивает, в знак того, что все в порядке, и сообщает:

   - Я провожу вас к товарищу Уншлихту.

   По пути адъютант останавливается у одной из дверей - явно не с тем номером, который обозначен в пропуске - и просит меня подождать. Сам же скрывается за этой дверью, и тут я вижу прикрепленную к ней табличку: "Начальник снабжения РККА". А слово-то "главный" из названия должности исчезло... Не успеваю додумать эту мысль до конца, как адъютант снова появляется из-за двери, но не один, а в компании статного, широкоплечего, бритого наголо командира. Внешность его вроде мне знакома. Но вот кто это - никак не припоминается.

   Все трое шествуем дальше - и вот, мы в приемной Уншлихта. Короткий кивок секретаря и, не задерживаясь, проходим в кабинет.

   - Здравствуйте, товарищ замнаркома! - произносит коренастый.

   Я тоже здороваюсь:

   - Здравствуйте, Юзеф Станиславович.

   - Здравствуйте, Григорий Иванович! Здравствуйте, Виктор Валентинович! - отвечает Уншлихт.

   Григорий Иванович? Уж не сам ли Котовский? Та-а-ак! Котовский в центральном аппарате? Ну да, раз Фрунзе уже с лета, а фактически почти с начала года - нарком, то и кадровые перестановки он начал почти на год раньше. Правда, Котовский не замнаркома, как планировал Фрунзе в моей истории, а Начальник снабжения РККА. Ну, так вся история уже понемногу сдвигается, по сравнению с тем, что было известно мне. Так что же, не суждено теперь Григорию Ивановичу погибнуть в 1925 году? Не факт, но вот словить три пули из нагана в селе Чебанка ему уже вряд ли светит.

   - Прошу садиться! - приглашает нас замнаркома, и добавляет, обращаясь к Котовскому:

   - Поприсутствуйте, Григорий Иванович, при нашем разговоре. Вам будет полезно вникнуть, раз уж к вам переходят мои дела по снабжению. - И, поворачиваясь ко мне: