Тьма века сего

- И это вы успели обсудить сегодня с Оливером!

- Он тебе все доносит!

- Если бы он этого не сделал, то рассказали бы Хозяева. Бруммель пытался избежать ее взгляда. Он не выносил, когда Лангстрат

превращалась из красавицы в отталкивающее омерзительное существо.

- Смотри на меня, - потребовала она, и Бруммель подчинился. - Если наши отношения тебя не устраивают, я могу позаботиться, чтобы они закончились.

Бруммель опустил глаза и простонал:

- Нет, нет, все в порядке.

- Что в порядке?

- Я имею в виду, что меня все устраивает.

- Точно?!

Бруммель лихорадочно старался развеять все ее сомнения, утихомирить ее и заставить поскорее отпустить его:

- Я... я только не хочу терять контроль над происходящим.

Джулин одарила его долгим и мучительным поцелуем вампира.

- Ты сам нуждаешься в хорошем контроле. Разве я тебя этому не учила?

Лангстрат терзала его, а Бруммель был перед ней совершенно беззащитен. Она крепко держала его, он целиком принадлежал ей.

Альф не мог справиться с беспокойством:

- Но сколько еще противников нам предстоит убрать с дороги? Не успеем мы избавиться от одного, как на его месте появляется другой. Хармель исчез, так откуда-то взялся Хоган...

- Ты разделался с Фаррелом - возник Ханк Буш, - докончила она его мысль.

- Так не может продолжаться. Судьба нам противится.

- Считай, что Буша уже нет. Ведь у вас будет голосование в пятницу?

- Церковь поддается, он начинает раздражать ее, но...

- Что за "но"?

- Ты ведь знаешь, он исключил Лу Стэнли за измену жене.

- О да. Думаю, это поможет церкви сделать решительный шаг.

- Но большая часть общины с ним согласна. - Джулин отошла в сторону, чтобы получше разглядеть Бруммеля, и от ее взгляда кровь застыла в его жилах.

- Ты боишься Буша?

- У него по-прежнему много сторонников. Больше, чем я предполагал.

- Ты боишься его!

- Кто-то помогает ему во всем, и я не знаю кто. Подумай, что будет, если он узнает о Плане!

- Он никогда ничего не узнает! - Если бы у нее были клыки, наверняка, они бы зловеще сверкнули в эту минуту. - Мы его раздавим

задолго до того, как он что-нибудь пронюхает. И ты об этом позаботишься, не так ли?

- Я стараюсь.

- Не смей отступать перед Бушем! Он должен склониться перед тобой, а ты передо мной!

- Я же сказал, что стараюсь!

Джулин вдруг успокоилась и улыбнулась.

- Значит, в следующий вторник?

- Э-э-э...

- И мы отпразднуем падение Буша в пятницу. Ты мне расскажешь, как это произошло.

- А Хоган?

- Хоган слабый, беспомощный идиот. Не беспокойся. Это не твоя забота.

Не успел Бруммель опомниться, как он уже стоял на улице у захлопнувшейся двери черного хода. Лангстрат наблюдала из окна за машиной Бруммеля, пока она не скрылась из виду. Стараясь остаться незамеченным, он ехал окольным путем, выбирая самые неприметные улочки и переулки. Джулин приоткрыла гардины, чтобы впустить свет, и погасила свечу на столике. Потом она достала из ящика письменного стола папку. Перед ней лежали подробные биографии, заметки об особенностях характеров, всевозможные фотоснимки - это были досье на Маршалла, Кэт и Санди Хоган. Когда взгляд Лангстрат упал на лицо Санди, в глазах профессора загорелся зловещий огонь. Невидимая, на плече Лангстрат лежала огромная черная рука, унизанная драгоценными кольцами и золотыми браслетами. Бархатный обольстительный голос нашептывал мысли, глубоко проникавшие в ее сознание.

Во вторник после обеда редакция "Клариона" была похожа на поле сражения, покинутое воинами. Стояла гробовая тишина. Джордж, наборщик, как всегда, взял сутки отгула, чтобы прийти в себя после бешеного галопа перед сдачей номера в печать. Том, редактор, отправился добывать очередной материал. Что касается Эди, секретарши, ответственной за объявления, то она объявила, что увольняется с работы, и исчезла еще накануне вечером. Маршалл не знал, что когда-то она была счастливой женой, потом незаметно стала несчастной женой и, в конце концов, завела роман с шофером грузовика. Это и привело к расколу в ее семейной жизни. Теперь Эди ушла с работы, и Маршалл ощутил, что редакция внезапно опустела.

Маршалл и Бернис были одни в маленькой стеклянной конторке. Сидя за подержанным десятидолларовым письменным столом, Маршалл мог хоть целый день обозревать через стекло конторы три рабочих стола, две пишущие машинки, пару мусорных корзин, два телефона и кофеварку. В помещении царил беспорядок: повсюду валялись бумаги, какие-то копии, газетные вырезки, но ничего не происходило.

- Ты тоже не знаешь, где искать? - спросил он Бернис. Девушка сидела прямо на одном из рабочих столов, прислонившись к стене и помешивая ложкой в чашке с теплым какао.

- Ничего, все равно найдем. Я знаю, где она хранит книги. Уверена, что у нее в журнале есть все нужные адреса и телефоны.

- И шнур от кофеварки тоже?

- А почему, ты думаешь, я пью какао?

- Идиотство. Хоть бы кто-нибудь сказал, где его искать!

- Не думаю, чтобы кто-то знал.

- Лучше всего дать объявление о найме нового секретаря на этой же неделе. Эди тянула тяжелый груз.