Тьма ваших душ

Лосоман стоял на балконе Башни, с презрением взирая на приближающуюся самку.

— Стражи! — раздался его голос. — Идите и вершите суд!

Герусет остановилась в воздухе. Двенадцать каменных чудищ двинулись к ней, ещё двенадцать остались стоять. Но их приближение ничуть не смутило чёрно-белую.

— Лосоман! Я одолел всех твоих слуг, всех твоих судей! Неужели ты задумал испугать меня какими-то големами?

Её голос ещё не стих, когда дюжина чудищ внезапно бросилось друг к другу. Камень загремел о камень, намертво соединяясь один с другим, и прямо перед Герусет вырастала громадная фигура. Самка спокойно наблюдала за ней — шестилапый «дракон» встал за считанные минуты, и тогда вторая волна слуг Судей поспешила к нему. Их тела тоже разваливались, доращивая великана, превращаясь в его доспехи и мечи, покрывая тело многочисленными чешуйками, превращаясь в гребень на спине или рога на голове. Герусет продолжала висеть в воздухе, разглядывая трансформации чудовищ.

— И это всё⁈ — воскликнула она, когда каменный великан шагнул ей навстречу. Лосоман ответил спокойно и тихо, но его слова чудесным образом зазвучали прямо в ухо Герусет:

— Это — всё.

— Да будет так, — решила чёрно-белая. Она наклонилась и полетела к великану. Четыре меча взметнулись к небу Лиманерона и опустились вниз, но Герусет увернулась от каменных клинков и направила меч в челюсти противнику. Один удар — и нижняя полетела к земле, но это не повредило живой скале, чьи лапы едва не прихлопнули самку. Увернувшись от камней, ссыпавшихся с головы великана, Герусет рискнула принять на себя удар одного из клинков. Лезвие её меча перерубило камень без труда, но скала-лезвие обрушилась на Герусет и понесла её к земле. Лишь в последний миг сумев вывернуться из-под него, Герусет вновь поднялась в небо, сопровождаемая столбами пыли. Взмах крыльев — и пыль рассеялась, но зато над самой появились два скрещённых меча, что опускались вниз. Герусет не стала уворачиваться — с яростным воплем она подняла меч над собой и полетела навстречу клинкам.

Грохот камня сотряс Лиманерон — разрубив оба меча, Герусет перехватила меч поудобнее и нанесла удар по заново отращенной челюсти, на этот раз углубившись в камень настолько, что снесла и часть головы. Но снова такая рана не повредила чудовищу, зато освобождённый от меча кулак врезался в Герусет, ломая кости крыла и бок. Самку смахнуло с неба — перекувырнувшись через голову, она внезапно ударилась о землю и замерла, чувствуя, как сломанные рёбра выпирают из груди. Гигантская стопа поднялась над ней — но меч всё ещё был сжат в лапе Герусет, и та выставила его перед собой. Лезвие налилось кровью — и прежде, чем каменный дракон опустил лапу, из меча вырвался поток энергии, разрубивший великана напополам. Он отступил на шаг назад — и стал разваливаться. Камень падал вокруг самки, чьи раны заживали с удивительной быстротой, пока бледнело лезвие меча.

— Слабость смертного тела… — вполголоса повторила Герусет и проворно вскочила на задние, как будто не её сейчас сломали многотонные булыжники. Мёртвый глаз самки закрылся, живой уставился на Башню. — А смертен ли ты, Лосоман?

Башня дрожала. Герусет выпрямилась, отставив в сторону меч и наблюдая за тем, как рушится подножье, как обваливается древняя цитадель Судей. Но из-за этого зрелища она не увидела золотую звузду, что слетела с Башни за миг до окончательного обрушения и оказалась рядом с ней. Герусет опомнилась и успела подставить меч под золотой клинок Лосомана — на этот раз лишь искры брызнули во все стороны, но оба меча остались целы, и разошлись в стороны.

— Этот меч не принадлежит тебе, — произнёс Лосоман, отступая от противницы. Он не шагал, а летел в паре дюймов над землёй, держа оружие перед собой. — И я верну его обратно.

— Что нашёл — то обрёл! — выпалила самка и контратаковала врага. Взмыв над всё ещё грохочущими руинами Башни, драконы соединили клинки в яростном противостоянии, от которого содрогнулись небеса. Герусет отступилась от рьяно размахивающего крыльями противника и внезапно ощутила, как воздух вокруг неё наполнился угрозой. Она взглянула вниз — в небеса волей Ломосана поднимался булыжник, едва ли меньше, чем голова каменного великана. Без всяких видимых усилий чешуйчатый швырнул его в Герусет, и только благодаря немалой удаче самке удалось увернуться. Но другой обломок Башни отправился следом за первым.