Тьма у ворот

Что инквизитор умирает, было очевидно. Однорукий, он лежал в луже крови и стремительно бледнел. Кое-как стянув колпак, старик прохрипел пересохшими губами:

— Брат Массено, приблизься. Слушай внимательно, времени мало. Я все провалил. Я до последнего не верил, что не ошибаюсь. Не верил, что оно и в самом деле возвращается. В конце концов я получил неоспоримые доказательства, вызнал время и место… но было уже слишком поздно. Я бросился сюда что есть ног, вызвал по дороге всех, кто нашелся поблизости… в том числе тебя, брат Массено…

— Мне жаль, что я так мало сумел сделать, — скорбно сказал солнцегляд.

— Ты уже сделал больше, чем сумел я. Мне следовало в самом начале довериться тебе и тем двоим. Рассказать все заранее, подготовить к тому, что будет. Возможно, тогда бы мы справились. Но я до последнего надеялся успеть прежде, чем оно вылезет. Хотел сберечь секрет. Инквизиторий всегда хранит тайны… зря, напрасно… Я страшно ошибся, брат Массено. И мою ошибку предстоит исправить тебе.

— Что я должен сделать, святой отец?

— Мое имя — Стирамед Ро Акх-Гвинеатро. Я член центрального совета Инквизитория. И я не только инквизитор — я еще и нунций Космодана…

— Боги, спасите нас!.. — изумленно ахнул Массено.

— Не перебивай. Я умираю, но дело не закончено. Возьми мою пайцзу. Ты знаешь, что ее невозможно ни украсть, ни отнять, ни снять с трупа. Провозглашаю, что по доброй воле передаю ее тебе, а вместе с ней — святое звание нунция. Пока пайцза у тебя, всякий истинный севигист во всем станет тебе содействовать.

Трясущейся рукой инквизитор расстегнул воротник, обнажая висящий на шее кулон. С одной стороны на нем была двойная спираль — символ Космодана и всего севигизма, а с другой надпись:

«От имени понтифика Отца Богов. Слово владельца сего — слово священное».

— Прочти еще и мои записки… — прошептал уже еле слышно инквизитор. — Ознакомься… Немного от них пользы теперь, когда оно освободилось… Но постарайся… постарайся… исправь мою ошибку, брат Массено… Поезжай в Астучию… в Инквизиторий… Расскажи обо всем… Прошу тебя…

— Я все сделаю, отец Стирамед. Но ответьте… что это было такое?!

— Анти… катисто…

Глава 11

Первый привал путники сделали уже на четвертом часу пути. Мектиг хмуро смотрел, как его новые друзья… хотя нет, не тянут они на друзей. Как его новые знакомые садятся у дороги и отдыхают. Отдыхают так, словно шагали весь день, а не прошли жалкую дюжину вспашек.

Вообще, в этой компании опыт долгих походов был только у Мектига. Остальные же… Плацента родился и вырос в Пайнке, ни разу не удалившись от него более чем на половину дневного перехода. Отец Дрекозиус в юности несколько раз переезжал из города в город, но всегда делал это с комфортом. Джиданна путешествовала ровно два раза — в Мистерию и обратно.

А тут к тому же еще и горы. И зима.

Ну… точнее, уже не совсем зима. Сегодня Маладис — день вне сезонов, разделяющий зиму и весну. Но природа же не следует людскому календарю. Не бывает так, чтобы вчера лежал снег и было холодно, а сегодня все растаяло и почки на деревьях.

— Слышь, святоша, а это ниче, что вот сегодня Злой День, а мы тут премся куда-то? — спросил Плацента, смазывая грудь и руки тюленьим жиром. Кутаться полугоблин не любил, так что сберегался от холода методами своих предков по отцовской линии.

— Ничего, сын мой, — улыбнулся ему Дрекозиус. — Отправляться в путешествие греховно только в Бибидис, когда нужно чтить домашний очаг. А в Маладис путешествовать не грех, просто люди боязливые сидят по домам. Отрадно видеть, что среди нас все сплошь храбрецы.

— Я ни кира не храбрец, — сплюнул Плацента. — Но мне [цензура] кверху [цензура] на эти ваши церковные погребушки.

— Некоторые заклятия в Маладис действительно работают сильнее, — безразлично сказала Джиданна. — В основном черная магия. Но лично я всегда считала, что это просто эффект самовнушения. Астрономически этот день ничем не отличается от любого другого.

— Приятно видеть высокообразованную, лишенную предрассудков женщину, — порадовался Дрекозиус, словно невзначай кладя Джиданне руку на плечо. Та резко ее стряхнула. — Дети мои, а какой дорогой вы желаете отправиться к нашей цели? Немного далее будет перекресток, на котором мы вольны будем избрать один из двух путей. Оба они приведут нас к цели, но западный сделает это быстрее.

— Западный, — заявил Мектиг.

— Да, но восточный путь безопаснее. Это проторенная дорога, а западный — дикая тропа, на которой могут встретиться и горные обвалы, и разбойники, и хищные звери…

— Западный, — повторил Мектиг.

— А сколько идти по восточной дороге? — спросила Джиданна.

— Два дня.

— А по западной?

— К обеду дойдем.

— Тогда я согласна с нашим дармагом.

В Плаценте некоторое время боролись трусость и лень, но лень оказалась сильнее. Он предпочитал рискнуть, чем топать еще целых два дня.

И без того досадно, что приходится плестись пешим шагом. У Дрекозиуса был возок для визитов, но его пришлось бы бросить на полпути — очень уж высоко в горы забрался его знакомый отшельник.