Тьма. Том 1 и 2

Она плескалась вокруг меня, принимая самые причудливые формы. Она закручивалась огненными и снежными вихрями. Она лилась на меня дождём. Она обращалась камнями и падала сверху, причиняя мне новую боль.

Я сгорал, но моя кожа восстанавливалась быстрее…

Я замерзал, но огонь согревал меня изнутри…

Я захлёбывался и задыхался…

Я терял кровь от ударов камней, но сразу же залечивал раны...

Я не понимал, за что мне это. Я не мог понять, что со мной делают. Я просто страдал и, казалось, терял рассудок. И только доносившийся откуда-то голос Марии Михайловны заставлял возвращаться в реальность. К постоянной, так её и разэдак, нестерпимой боли!..

- Терпи, Федя… Терпи… Всё получится…

- Они не должны расти… Терпи, мальчик… Это не может продолжаться вечно…

- Да что же такое-то!.. Почему?.. Ещё чуть-чуть!..

- Ну что могу сказать, Мария Михайловна… – прозвучал рядом голос лекаря «Васильков». – Небольшие нарушения имеются… Но, боюсь, энергетическая структура Фёдора их исправит быстро.

- До завтра успеет? – тихо спросила проректор.

- Я вас умоляю! Ха!.. Завтра… Ещё до вечера!..

Я, наконец, попытался поднять веки. Ощущение было такое, что я каждым из них пробую сдвинуть паровоз.

- Нужно больше энергии… – пробормотала Мария. – Иначе так и останется идеал… С идеалом нельзя же на первый кризис!..

- Попробуйте, – согласился лекарь. – Но до красной зоны я бы доводить пока не стал. Остановитесь до неё.

- Я сегодня довела до жёлтой! – воскликнула Мария Михайловна.

- Значит, такова судьба, госпожа проектор… – ответил лекарь, и я услышал его шаркающие шаги.

Тишина навалилась со всех сторон, позволив мне чуть-чуть расслабиться. О боли, которую я испытывал, больше ничего не напоминало. Наоборот, с каждой секундой я чувствовал себя всё лучше и лучше. Может быть, даже лучше, чем до визита в пыточную…

И это было странно.

- Давай, открывай глаза! – попросила Мария Михайловна, и я не сразу понял, что это она говорит мне. – Федя, я же вижу, что ты очнулся. У тебя энергия стала иначе двигаться!

Вторая попытка поднять веки оказалась более успешной. Всего через несколько секунд я уставился на потолок в лекарском крыле.

- Зачем ломать мне структуру? – первое, что я спросил, когда сумел почувствовать губы.

- Затем, что нельзя идти на первый кризис с идеалом, – грустно ответила Мария Михайловна.

- Почему? – спросил я.

- Потому что можно его не пройти, – ответила проректор. – И тогда всё, конец.

- А что это за кризис? – не отставал я.

- Сейчас не стоит об этом думать! – Мария Михайловна наклонилась ко мне, чтобы потрепать по волосам, и я смог оценить тёмные круги под её глазами.

До сегодняшних занятий их не было.

- Тебе надо пообедать, Федь. А потом мы продолжим.

- А сейчас?.. Обед? – удивился я.

- Да, сейчас обед, – кивнула проректор. – Так что вставай и иди есть. А потом снова в зал.

- Так ведь это… Расписание! – напомнил я, попытавшись сесть.

- К чёрту расписание! – буркнула Мария. – Давай, боец! Вставай обедать, и в зал! Нам нужно исказить твою энергетическую структуру достаточно, чтоб ты… Чтобы всё у тебя было хорошо!

- Звучит абсурдно… – признался я.

- Я обещаю, что потом всё объясню! – неожиданно серьёзно произнесла Мария, заглянув мне в глаза. – Сейчас надо просто мне довериться. Это очень важно, понимаешь?

- Нет… – я покачал головой.

- И всё же придётся! – сурово прищурила глаза Мария Михайловна, а потом тихо добавила: – Ты просто помни, что ты мне совсем недавно спас жизнь, Федя. И я ни за что не причиню тебе вреда. Это не тот долг, который можно забыть. Не двусердому. Поэтому делай, как я прошу.

Я кивнул. Хотя, откровенно говоря, не до конца понимал, что происходит – разве что в общих чертах.

С другой стороны, каким-то удивительным образом состояние Марии Михайловны передалось и мне. И я, как послушный ученик «Васильков», поднялся с кровати и пошёл обедать. Чтобы потом вернуться к жутким пыткам и невыносимой боли.

Не так я себе представлял обучение в престижном училище, ой не так…

Том 1 - Глава 12

Из дневника мальчика Феди, написанного на неизвестном языке

Смерть – это ещё не конец…

Нет, не так…

Смерть – это конец!

Всегда конец!

Но настоящая жизнь на ней не заканчивается. И я, возможно, один из тех людей, кто это точно знает. Ну или у меня диссоциативное расстройство личности. Говорил я же о себе в третьем лице в детстве? А память Андрея подсказывает, что это верный признак.