Тьма (СИ)

— Бреши больше, извозчик! — накинулся на него долговязый тип в пальто. — Вот я — известный бард! Правда, лютню оставил в «золотом льве». Хотите послушать романтическую балладу?

— Да у тебя никогда столько серебра не было, чтобы номер в «золотом льве» снять! Максимум на конюшню хватит! Вечно с протянутой рукой ходишь! — Наконец заговорил объект. — Я тут единственный занимаюсь настоящим делом! Служу матросом на военном корабле! Скоро боцманом стану!

Он благоразумно предпочел умолчать о том, что вся его работа заключалась в перетаскивании тяжелых ящиков за жалкие медяки.

— Воздушный корабль? — с придыханием спросила Безымянная. Она придвинулась ближе, вжимаясь мягкой грудью в твердое плечо красного как рак мужчины. — Так волнительно! Ты настоящий герой, оберегающий нас. Всегда мечтала полетать на таком, но жизнь зла…

— Дык это… не проблема! — воодушевленно ответил матрос, разом опрокинувший в себя содержимое кружки. Остатки пены особенно выделялись на его густых усах. — Покатаю! Прям сейчас!

— Правда? — Морф часто захлопала густыми ресницами и томно провела языком по пухлым губам, подсекая заглотившую наживку рыбешку. — Я буду о-очень благодарна!

Окрыленный обещанием матрос схватил Безымянную за руку и потащил ее к воздушным докам, провожаемый завистливыми взглядами. Вернувшийся с бутылкой вина «кавалерист» недолго расстраивался, ведь во второй руке он нес полный кувшин первосортного пива «за счет заведения». Через несколько минут трое оставшихся позабыли о путане, вернувшись к любимому делу — истреблению алкоголя и ругани властей.

При приближении к докам хмель немного выветрился из шальной головы и «рыбка» начала сомневаться. Безымянной пришлось в порыве притворной страсти прижать человека к какому-то забору и одарить страстным поцелуем, натирая штаны, чтобы затем ловко ускользнуть, пообещав главное блюдо на борту корабля. Воодушевленный матрос чуть было не сорвался на бег, быстрым шагом дойдя до внутренней стены.

— Только ты это… Подожди пока здесь. — Стоянка военных кораблей охранялась городской стражей, нечего было и думать, чтобы провести путану через ворота. — Я быстро.

Безымянная перелезла через стену и встала в тени, чувствуя, как ее «рыбка» прошла ворота и медленно приближалась к заваленному ящиками проходу, через который матросы бегали в самоволки. Его удивленную рожу хоть сейчас можно было зарисовать и повесить на сцену. Любой понимающий в искусстве отдал бы целое состояние за картину «бескрайнее удивление».

— Спасибо, милый, дальше я сама. — Безымянная усыпила жертву легким ударом в висок и положила за ящиками. Натягивая на себя его одежду и личность, Безымянная старалась дышать через рот. Дешевые духи выветрились, уступая место менее приятным запахам. — Ты вообще когда-нибудь слышал о прачечной?

Произнеся еще несколько фраз для проверки измененного голоса, она со спокойной душой направилась к причальной мачте, благо, пьяный матрос разболтал, на каком именно корабле он служит.

— Опять напился? — Дежуривший у входа стражник смерил Безымянную презрительным взглядом и лениво потянулся к дубинке. — А ну быстро за работу!

Не дожидаясь удара, морф взвалила на плечо увесистый мешок с едой для дежурной смены и быстро понесла его по закручивающемуся пандусу. Будь сторож чуть умнее, он бы непременно удивился неизвестно откуда появившейся у задохлика силе.

Солдаты и огненные маги не обращали на Безымянную никакого внимания. Она спокойно прошла несколько постов и спустилась в трюм, сбросив с себя мешок и личину. Вернувшись в родной облик, морф стянула с себя грязную рванину, оставшись в чем мать родила. Затаившись в дальнем углу, она ненадолго укрывалась тенью, когда кто-то спускался в трюм. Недовольные товарищи на чем свет бранили исчезнувшего грузчика, взвалившего на них свою работу. Как только они закончили таскать мешки, послышался гул и надсадный треск небесных дисков — перегруженный корабль с трудом набирал высоту.

«Пора».

Безымянная не носила оружие в лагере, чтобы не нервировать нового хозяина, поэтому приходилось довольствоваться украденными мясницкими ножами. К несчастью, на пути к цели она никого не встретила — весь экипаж управлялся с парусами или следил за обстановкой за бортом. Морф остановилась в темной кладовой, через стенку от которой находилось ядро.

— Как-то это слишком… легко.

Она пыталась ободрить саму себя. Следующий шаг самый сложный, морфу потребовалось несколько минут, чтобы занести нож над запястьем. Безымянная аккуратно надрезала кожу, подкрепляя заклинание собственной жизненной силой. В эту эпоху о магии крови помнили только ведьмы и очень древние малефикары.

Не было никаких слов, вспышек или явлений тьмы. Просто в один миг затих раздражающий гул. Корабль повис в воздухе в абсолютной тишине, пока ее не нарушили удивленные крики. В первые секунды никто из экипажа еще не понял, в какую задницу они угодили.