Тьма сгущается

Про себя маршал Ункерланта попытался оценить, насколько серьезно преуменьшил опасность. Кампании прошлого лета и осени показали, что альгарвейцы откусили слишком большой кусок и подавились. Это не доказывало, что они не справятся в несколько заходов. Кроме того, маршал был мрачно уверен, что один на один солдаты Мезенцио лучше солдат конунга. И слава силам горним, что Ункерлант мог выставить в поле больше солдат!

– И нам не годится сидеть сложа руки, – отозвался Свеммель. – Как только просохнет земля, мы желаем двинуться вперед первыми, раньше, чем зашевелятся альгарвейцы. – Он шагнул к настенной карте за столом Ратаря. – Ты всегда твердил о фланговых атаках. Если мы ударом с фланга сумеем вышибить их из Аспанга, вражеские позиции в Грельце рассыплются.

Ратарь кивнул. Конунг уже не первую неделю пребывал в бешенстве: ункерлантская армия не успела выбить противника из Аспанга. Маршал тоже был не в восторге оттого, что город оставался во вражеских руках. От лобового штурма укреплений он, как мог, отговорил конунга: его армия уже провела такой штурм, провела – и потерпела позорное поражение. Маршал без колебаний готов был жертвовать солдатскими жизнями, но только ради того, чтобы достичь результата.

И если он сумел заставить своего конунга мыслить в терминах фланговых атак, то добился едва ли не большего, чем победой в самом важном из сражений.

– Ваше величество, без сомнения, правы. Я бы просил разрешения отправиться на юг, чтобы лично проследить за подготовкой к наступлению…

Конунг Свеммель резко мотнул головой.

– Из твоих же уст я слышал: когда земля подсохнет, альгарвейцы не станут покорно ждать нас. Как поступят они, скажи нам, маршал! Что бы ты сделал, свались на тебя корона Мезенцио?

У Свеммеля определенно был удачный день: более важного вопроса он не мог бы задать. Ратарь постарался поставить себя на место альгарвейского монарха. Один ответ пришел ему в голову тут же:

– Я бы вновь нанес удар по Котбусу – на центральном фронте. Он остается главным. Как бы мы ни укрепляли подступы к столице, она остается главной их целью.

– Мы согласны, – промолвил Свеммель. – И поскольку мы согласны, мы намерены держать тебя здесь, в стольном граде, дабы защитить его от злокозненных рыжиков.

– Повинуюсь, ваше величество, – уныло отозвался маршал.

Ему очень хотелось найти ошибку в рассуждениях конунга, но если Ратарь – лучший военачальник Ункерланта, а Котбус – город, который наиболее нуждается в защите, то как не удержать первого во втором?

– Само собой, повинуешься, – промолвил Свеммель. – Иначе мы уже давным-давно назначили бы нового маршала. Итак, подготовь план наступления на Аспанг, подбери толкового генерала, чтобы исполнить план, и приведи его в действие, как только будет возможно.

Конунг вылетел из кабинета.

В комнату заглянул майор Меровек и, дождавшись маршальского кивка, вошел, притворив за собой дверь.

– Что дальше? – осторожно поинтересовался адъютант.

Ратарь объяснил – что. Раздражения маршал при этом не скрывал: даже если Меровек и доносит на него конунгу, тому нелегко будет обвинить своего главнокомандующего в желании отправиться на фронт. Не то чтобы для Свеммеля это было совсем невозможно, но даже подозрительному конунгу придется потрудиться.

– И кого вы назначите командующим южным фронтом, – поинтересовался Меровек, – раз уж не можете сами занять этот пост?

– Генерал Ватран показал себя не хуже, чем можно было ожидать от любого другого, – ответил Ратарь, и это была правда: на Ватрана не мог пожаловаться даже конунг Свеммель. – Его и оставлю до тех пор, пока он не провалит боевую задачу – или не появится более важное дело, и тогда он пойдет на повышение.

Меровек обдумал слова начальника и не спеша кивнул.

– Да, Ватран кажется способным командиром. Не то, что в первые месяцы войны с рыжиками, когда генеральские головы летели понедельно.

– И поделом, – отрезал Ратарь. – Война очень быстро делает то, на что не способен мир: отделяет офицеров, что умеют воевать, от тех, что только делают вид. А сейчас, раз уж я не могу отправиться на юг и возглавить наступление там, я намерен проинспектировать наши позиции на центральном фронте в окрестностях Котбуса. Посмотрим, чем здесь мы сможем подсобить Ватрану, когда начнется атака.

В последние недели фронт проходил в изрядном отдалении от столицы. На карте расстояние между двумя булавками можно было накрыть пальцем, в реальности же оно превращалось в три часа езды на становом караване по самой уродливой местности, какую только видывал маршал. Ни ункерлантцы, ни их противники не просили пощады в бою – и не давали пощады. За каждый городок, за каждую деревню сражения кипели дважды: сначала – когда альгарвейцы рвались к столице, а затем – когда откатывались прочь. Устоявшая стена здесь была редкостью, избежавший пожаров и взрывов дом – чудом.

Караван встал, не доехав до передовой добрую треть пути.