Тьма после рассвета

– Когда как. Сегодня не принесла, не из чего, дома ничего нет.

– Что ж так-то? До зарплаты не дотягиваете?

Настя рассмеялась.

– До магазина я не дотягиваю, а не до зарплаты.

Капитан, представившийся Константином, работал в Штабе МВД, в том подразделении, сотрудники которого выезжали в разные города страны для проведения инспекторских проверок. Он оказался приятным собеседником, и Настя с удовольствием болтала с ним, пока они стояли в очереди и потом пили невкусный кофе с молоком и жевали политые чем-то сладким плюшки, носившие гордое имя «марципан». С собственно инспекторских проверок разговор плавно перешел на планирование этих самых проверок.

– Про план я поняла, – сказала Настя задумчиво. – А внеплановые бывают?

– Конечно. Когда есть серьезные сигналы с мест, то проверяем, даже если в плане не стоит.

– А сами вы можете инициировать внеплановую проверку? Ну вот когда нет никаких сигналов с мест, ничего такого, а вы все-таки проверяете?

Капитан пожал плечами.

– Можем. Но зачем? Есть план, по нему и работаем. Нет сигналов – нет и оснований для внеплановой. Вы поймите, Анастасия, выезд комиссии – это большие командировочные расходы, они ведь тоже планируются, план командировок составляется заранее, существуют бюджетные ограничения. Никто не позволит…

– Это я тоже поняла. Мне другое интересно: бывает ли у вас такое, чтобы вы по каким-то признакам, но без всяких сигналов с мест, приходили к выводу, что вот это конкретное подразделение нужно проверить. Не «пора проверить», потому что срок подошел, а именно «нужно», потому что там явно что-то не так, что-то смущает.

Капитан призадумался.

– Хороший вопрос, – ответил он наконец. – На моей памяти такого не случалось, хотя я не так давно в Штабе, чуть больше года. Какие признаки вы имеете в виду? Раскрываемость, что ли? Или рост числа зарегистрированных?

Настя замолчала. Ей вдруг стало не по себе. Ну куда она лезет? Девчонка, соплячка, всего четыре месяца прошло после выпуска из университета, а перед ней стоит целый капитан, то есть человек, который служит не меньше семи лет. Он и без ее дурацких идей прекрасно знает, как делать свою работу. Вот сейчас высмеет ее… С другой стороны, пусть высмеет, она потерпит, зато потом он объяснит, почему ее идеи глупые и никуда не годятся. Она обдумает то, что он скажет, найдет ошибку в своих рассуждениях, чему-то научится, узнает что-то новое. Почему не попробовать? Страшно, конечно, она ведь совсем не знает этого Константина. А вдруг он начнет рассказывать в своем Штабе, на какую дуру нарвался в Бабушкинском РУВД, и эта самонадеянная девица еще пыталась учить чему-то многоопытного штабиста, при этом несла такую чушь, что уши вяли, и правильно, что баб на службу стараются не брать, у них совсем мозгов нет… Потом до папы дойдет, ему будет неприятно. Мало того, что она вчера сунула нос, куда не просили, так еще и сейчас собирается влезть не в свое дело.

– Я… я имею в виду отчетность по форме три, – выпалила она дрожащим от страха голосом. – О следственной работе. О движении уголовных дел.

Капитан выглядел озадаченным. Даже жевать перестал на несколько секунд. Потом все-таки проглотил кусок марципановой булочки и сделал глоток почти остывшего кофе.

– Поконкретней, пожалуйста, – очень серьезно потребовал он.

Кажется, Константин и не собирается смеяться над ней. Но это пока. Он еще думает, что Настя скажет что-нибудь умное. Он же не знает, что она совсем неопытная, новичок в своем деле. Ой, что сейчас будет… И зачем она начала этот разговор?!

Настя набрала в грудь побольше воздуха, чтобы унять дрожь. «Нельзя быть такой трусихой, – сердито сказала она себе. – Нельзя вечно всех бояться».

– Можно, например, посмотреть соотношение показателей по пятой и сто девяносто пятой статьям УПК и соотнести их с показателями из формы один о количестве зарегистрированных преступлений и с цифрами из формы три о количестве дел, законченных расследованием. Сами по себе все эти цифры ни о чем не говорят, но в динамике может получиться любопытно.

– Например?