Тьма под солнцем

Посреди всех этих перипетий – город Могадишо оставался на удивление спокойным. Это не значило «безопасным: Могадишо был одним из самых опасных мест на земле. Просто – ни боевики Аль-Шабаба, контролирующие юг, ни немногочисленные оставшиеся миротворцы, ни администрация переходного правительства – не хотели делать никаких резких шагов, которые хоть как-то могли поколебать баланс сил и нарушить чьи-то интересы. Особенно – интересы пиратов. После того, как исламские суды казнили нескольких из немногочисленных тогда пиратов, после того, как пиратскую деревню вырезали за захват саудовского танкера с нефтью – пираты со своей политической позицией определились полностью. Исламисты были за жестокий исламский порядок, построенный на следовании законам шариата и кровавом наказании отступников. Их идеи, идеи хоть какой, то, хоть кровавой, но справедливости – были опасно не только в Сомали, но и за ее пределами – поэтому окружающий мир грубо вмешался и уничтожил их. Пираты тоже были за порядок – но порядок, основанный на деловых договоренностях о распределении зон влияния на земле и океане, за гарантию безнаказанности, поддержанную вооруженной силой и следованием строго определенным правилам игры. Если раньше Аш-Шабаб была одной из богатейших группировок в Сомали – то сейчас, после ввода ограниченного контингента в Саудовскую Аравию, после обострения обстановки в Ираке и вокруг Ирана, после установления исламского государства в Египте – поток денег в Сомали иссяк, на прицеле были куски куда жирней измотанной почти тридцатью годами войны страны. И на этом фоне пираты, с их железной организацией, с их возросшим до опасного предела профессионализмом, с их связями в Западном мире, с их значительными денежными поступлениями – захватывали все больше власти в том, что осталось на месте некогда обычной стране. И если бы они желали, если бы он на время оторвались от своего промысла – они за пару месяцев захватили бы ее всю…

* * *

Не было никакой возможности для пешей слежки, в Могадишо их моментально заметили бы и разорвали на части. У них было две возможные точки, где могла объявиться цель и две машины – в одной два человека, в другой один. Должно и в другой быть два… да не получилось…

У них были приметы «главного бандита», так они его называли между собой, была информация о том, на какой машине он может быть: Тойота Ланд Круизер белого цвета или белый же Хаммер, модели Н1, гражданская машина, очень популярная в определенных кругах. У них были два маленьких, размером с птицу беспилотника – вертолета: гражданские, используемые для контроля состояния трубопроводов. И у них была единственная возможность для опознания, которая была связана с яхтой Паладин – 3, бесстрашно крейсирующей в Индийском океане в опасной близости от сомалийских вод. Опытные пираты, кстати, избегали связываться с роскошными яхтами: на сухогрузе только экипаж и товар, а на яхте можно на таких людей напороться… потом из-под земли достанут. Но бывало всякое – и на Паладин – один уже трижды выходили капитаны сил НАТО с предложением покинуть опасную зону – на что неизменно получали ответ, что здесь открытое море, снята даже двенадцатимильная зона, они не делают ничего противозаконного и имеют право здесь находиться…

Каре тузов выпало капитану Уилкинсону, который по привычке был в машине один. Его машина – это белый четырехдверный пикап, который они купили в Харадере, почти новый. В кабине остро пахло фенольным пластиком, при движении машина поскрипывала, постукивала, вызывая опасения за свою судьбу – но ехала. Поскольку постоянно стоять на одном месте было не лучшей идеей, капитан, заправив с утра полный бак, то подъезжал, то отъезжал и через какое-то время появлялся снова. Он уже выучил назубок то место, за которым наблюдал, все подходы и отходы, он знал что на углу справа от здания торгует катом пожилая женщина в яркой, пестрой племенной накидке, а чуть дальше, в развалинах – зачем-то толкутся несколько тощих уродов с автоматами. Были в городе и миротворцы, но все их присутствие заключалось в том, что они или сидели на своих укрепленных позициях – Берлинская стена по-африкански – либо проезжали по центральным улицам города на выкрашенный в белый цвет уродливых южноафриканских противоминных транспортерах.