Тьма надвигается

Среди валунов прятались, скорчившись в три погибели, ункерлантские солдаты, постреливая по заграждавшим путь зувейзинам. Леудаст едва успел нырнуть за камень, чтобы оттуда двинуться вперед уже ползком, как один из его товарищей с воплем рухнул, зажимая пробитое плечо. Этот край был словно создан для обороны, здесь горстка людей могла задержать армию – чем, собственно, и занималась.

– Давайте, новенькие, занимайте места! – кричал офицер. – Мы скоро вышибем этих ублюдков с позиции, вот увидите!

Он приказал солдатам, уже освоившимся на передовой, обойти с фланга передовой пост чернокожих.

Леудаст открыл огонь по укрывшим врага скалам. Поразил ли его луч хоть кого-то, он не мог сказать. Во всяком случае, он не позволил зувейзинам поднять головы, покуда товарищи солдата заходили в их правый фланг.

Но там их ждала новая засада. Небольшой отряд зувейзин не открывал огня, надеясь, должно быть, вызвать на себя именно такую атаку. И они остановили ее. Спустя несколько минут ункерлантцы начали возвращаться на передовую. Некоторые волокли на себе пораженных вражескими лучами.

Когда зувейзины попытались атаковать в ответ, их отбили. Леудаста это обнадежило – покуда офицер не рявкнул:

– Это нам полагается наступать, прах побери, а не черножопым!

– Ты это зувейзинам скажи – может, они не знают, – пробормотал кто-то поблизости от Леудаста.

Солдат решил, что вести такие речи вслух до опасного неэффективно, но доносить не собирался. В этот момент он был вполне доволен, что может удерживать позицию, а не отступать.

Он отхлебнул из фляги. Воды не хватит надолго, а лозоходцы не сумели разыскать новые родники кроме тех, что уже значились на карте. Леудаста это не удивляло: самый лучший лозоходец не отыщет источника там, где нет воды. Это значило, что армии приходилось полагаться на известные колодцы и на те припасы, что могли перевезти становые караваны и вьючные животные. Судя по тому, какие толпы чародеев роились вокруг становых жил, зувейзины сделали все возможное, чтобы перерезать дороги. Это солдата тоже не могло успокоить.

Потом он перестал тревожиться из-за таких мелочей, как шанс умереть от жажды в ближайшие дни. Слева, со стороны заката, послышался грохот рвущихся среди камней ядер. Леудаст привычно вжался в землю. По пятам канонады неслись радостные клики на незнакомом языке и отчаянное, внятное: «Зувейзины! Зувейзины на фланге!»

– Верблюды! – Сержант Магнульф сделал из этого слова ругательство столь же гнусное, как Леудаст незадолго до этого из «эффективности». – Ублюдки опять обошли нашу кавалерию с тыла! – Он выплюнул еще несколько проклятий более привычного рода, потом взял себя в руки. – Ну ладно. – Сержант глянул на запад, оценивая, как близко удалось подобраться наступающим. – Отходим! – заорал он. – Отходим, разворачиваем строй, выходим из-под продольного огня! Любой ценой надо удержать родник!

Он тоже вспомнил о воде, хотя и по-иному, чем Леудаст. В этом выгоревшем краю не думать о воде было невозможно. Зувейзины, можно было не сомневаться, тоже о ней помнили и нацелились именно на родник. По крайней мере, Магнульф думал– а это больше, чем можно было сказать об ункерлантских офицерах.

Леудаст торопливо переполз к большому камню, прикрывавшему от атаки с запада. Как бывает, когда отряд обходят с фланга, некоторые солдаты запаниковали, бросившись в тыл. Как случается всегда, они заплатили за несдержанность: зувейзинские лучи скосили их.

Торжествующе завывая, чернокожие устремились вперед. Леудаст прожег чернокожего, который неосторожно высунулся из-за камней. Рухнули еще несколько зувейзин – иные вопили от боли, другие были мертвы. Обнаружив, что еще немало ункерлантцев продолжает сопротивление, противник тоже начал продвигаться перебежками от валуна к валуну.

Вокруг Леудаста продолжали рваться снаряды, осыпая солдата песком и щебнем. Должно быть, зувейзины привезли на вьючных верблюдах разборные катапульты. Леудасту хотелось врыться в землю, залезть в нору и прикрыться крышкой. Но рыть было нечем. А если он так и будет корчиться в страхе под камнем, зувейзины смогут просто подойти и прожечь его насквозь.

Понять это было несложно. А вот заставить себя подняться на колено и открыть огонь – куда трудней. Но Леудаст справился. Ему показалось, что он ранил еще одного зувейзина, но удержать позицию все равно не удавалось – чернокожие продолжали наступать. Леудаст перебежал к следующей скале, потом к следующей.

– Мы должны удержать источник! – заорал офицер, только теперь сообразив то, что Магнульф понял сразу. – Если мы его потеряем, с ним мы теряем контроль над всей пустыней!

Он начал снимать людей с передовой, перебрасывая их на рвущийся под атакой фланг.

Но этого было недостаточно. Даже Леудаст понимал, что этого будет недостаточно. Зувейзины – тем более. Они знали, чем кончится для ункерлантцев потеря источника. Чернокожие действовали хитрей, чем дёнки, хитрей, чем даже фортвежцы. Когда они наносили удар – он был нацелен в самое сердце и силен.