Тьма надвигается

Один из них – отощавший, заросший, в драном кафтане не по росту – махнул рукой пробегавшему мимо Эалстану. Юноша не обратил на него внимания. Нищие часто клянчили у школьников милостыню. Когда у Эалстана была при себе хоть монетка, он часто подавал им, всякий раз вспоминая о Леофсиге, которому в лагере для военнопленных и того не доставалось. Но сегодня Эалстан оставил деньги дома; лучшего способа потерять кошелек, чем игра в мяч, он не мог бы придумать с ходу.

И тут бродяга окликнул его по имени.

Эалстан застыл на месте. Бросившийся ему наперерез Сидрок пролетел мимо и чуть не грохнулся в грязь снова. Юноша даже не заметил коварных намерений кузена. Он выбежал с поля, не отводя взгляда от того, кого поначалу принял за бродягу.

– Лео… – начал он.

– Молчи! – оборвал его брат, раскашлялся и продолжил: – Я здесь, понимаешь, неофициальным порядком.

Значит, его не выпустили из лагеря, как подумал было Эалстан. Он бежал. Юноша возгордился братом немедленно и невероятно.

– Как ты…

– Не задавай глупых вопросов, – снова оборвал его Леофсиг. – Кстати, о глупых…

Он мотнул подбородком в сторону подошедшего Сидрока.

– Нашел себе компанию? – поинтересовался у Эалстана кузен и хохотнул. – Теперь, значит, нищие? Эдак ты до кауниан докатишься.

– Надо было свернуть тебе шею много лет назад, – спокойно промолвил Леофсиг. – Хочешь доказать, что еще не поздно?

Сидрок хотел было вспылить, но тут – куда медленней, чем Эалстан, – признал Леофсига.

– Я думал, ты в лагере! – выпалил он.

– Блужьи рыжики тоже так думают, – отозвался Леофсиг. – И не говори так о каунианах. Невежество из тебя так и прет.

Сидрок закатил глаза.

– Ну ты прям как Эалстан!

– Да ну? – Леофсиг глянул на младшего брата. – Растешь, значит? Ну, может быть. Остается надеяться.

– Надо отвести тебя домой, – промолвил юноша.

– Не хотел возвращаться прямо туда – не знаю, насколько это опасно. – На лице Леофсига отразилась холодная, мрачная расчетливость загнанной жертвы. – Альгарвейцы не обращали на вас особенного внимания? – Он дождался, когда Эалстан с Сидроком покачают головами, и продолжил: – Ладно, тогда рискнем. Эалстан, ты беги вперед. Предупреди старших, что я иду. Сидрок, ты со мной. Составишь компанию. Давно я не видел родного лица…

Эалстан мчался, как бешеный. Никогда в жизни он не бегал так после игры в мяч. Альгарвейские патрульные косились на него, но юноша был молод и мог бежать от избытка чувств, а не потому, что вытворил что-нибудь против новых властй. Один из альгарвейцев пожал плечами, другой махнул рукой презрительно, и оба двинулись дальше. Эалстан не останавливался.

Подбежав к дому, он заколотил кулаками в дверь. На лице отворившей ему Конберги отразился ужас.

– Эалстан! Да на тебе чистого места нет! – воскликнула она. – Ты с ума сошел? Мы с мамой уж решили, что это рота рыжиков собралась сносить наш дом или что похуже.

– Надеюсь, этого не случится, – прохрипел Эалстан.

Стоило ему остановиться, как у него разом отшибло дух. Протиснувшись мимо Конберги в маленькую прихожую, он захлопнул за собою дверь и задвинул засов.

– Молчи, – просипел он, когда Конберга принялась распекать его за безобразный вид, после чего сестра начала на него орать: таким тоном со старшими ему разговаривать не полагалось. Однако Эалстан знал, как ее унять. – Сюда идет Леофсиг. Сидрок его провожает. Через пять минут они будут здесь.

Конберга успела обругать брата еще дважды, прежде чем осознала смысл его слов. А потом стиснула в объятьях, забыв про липкую грязь.

– Альгарвейцы его отпустили? – выдохнула она. – Но почему они не сообщили нам, что выпускают его?

– Потому что они альгарвейцы, – ответил Эалстан. – И потому что они его не отпустили. Но он все равно будет дома вот-вот.

Сестра мигом поняла несказанное.

– Ему придется скрываться, да? – Не дожидаясь ответа, она продолжала: – Лучше скажи маме. Она решит, что делать.

– Само собой. – Эалстан был еще настолько молод, что смог произнести эти слова без насмешки. – Она в кухне?

Конберга кивнула, не отходя от дверей, готовая захлопнуть засов в ту же минуту, когда Леофсиг переступит порог дома.

Когда Эалстан ворвался в кухню, мать резала чеснок. Она подняла голову и глянула на сына суровее, чем альгарвейские патрульные.

– Что с тобой случилось? – поинтересовалась Эльфрида тоном, явственно подразумевавшим, что достойного ответа юноше подобрать не удастся.

Эалстан сумел это сделать.

– Леофсиг возвращается. Они с Сидроком сейчас придут.

– Силы горние! – прошептала мать. Ей, в отличие от Конберги, и на миг не пришло в голову, что альгарвейцы могли просто отпустить пленника. – Об этом надо сказать отцу, – продолжила она решительно и деловито. – Он сегодня ведет амбарные книги у Вомера – знаешь, это торговец полотном с улицы Зеленого единорога? Беги к нему. Нет, сначала кафтан смени. Потом иди. Хоть на человека будешь похож. А то еще перепугаешь Вомера до полусмерти.

– Почему бы не запугать купчину? – Идея Эалстану понравилась.

Эльфрида глянула на него, словно на пятилетнего дурачка.