Тьма. Испытание Злом

Но и назад, в привычную жизнь, Легивар Черный вернуться не мог. Вот если бы прежде хватило ему ума не оповещать всех подряд о своей великой миссии – с легкой душой двинулся бы в обратный путь. Теперь же отступать было нельзя. Не победить Тьму, так хотя бы приобщиться к победе над ней – единственное, что ему оставалось. И он принял решение. Видят боги – оно нелегко ему далось!

Он вылез из овражка в тот момент, когда Йорген с Кальпурцием затеяли новый спор. Силониец настаивал: колдовской жезл нужно немедленно выбросить вон, чтобы не осквернять душу черным колдовством. Менее принципиальный, зато более практичный Йорген утверждал, что поступать так ни в коем случае нельзя: неизвестно, в какие руки или лапы может попасть артефакт и каких бед натворить, «а нам еще пригодится». Ведьма Гедвиг Нахтигаль заняла нейтральную, хотя и несвойственную ей позицию. «Пусть о делах думают мужчины, а мое дело – варить обед и исцелять хвори», – сказала она себе, потому что в самом деле не знала, как лучше поступить. С одной стороны, чем чище и непорочнее душа того, кто выходит на борьбу со Злом, тем больше у него надежды на победу. С другой, не окажись при них жезла вчера – на борьбу со Злом сегодня некому было бы выходить… Право, как же сложно и неоднозначно устроен этот мир!

Когда черная фигура неожиданно возникла прямо перед их носом, все трое, не сговариваясь, выхватили мечи. Они уже успели прочно усвоить: ничего хорошего в здешних местах из овражков не вылезает. И этот случай, по твердому убеждению Йоргена фон Рауха, исключения не составлял. И даже не в том дело, что Черный Легивар ему решительно не нравился как личность. Целую ночь маг провел один, неизвестно где и как – мало ли, кто мог его за это время покусать? «Вдруг он уже давным-давно шторб или кто похуже?» – так подумалось Йоргену не без затаенной надежды.

Но маг заговорил – и стало ясно, что никто его не кусал… Или все-таки укусили? Слишком уж не походил он сегодняшний на себя вчерашнего, гордо и одиноко восседающего на древе!

– Господа, – сказал он, – я принял решение, и видят боги, как нелегко оно мне далось! Признаю, я был неправ, отказываясь от вашей помощи. Нас объединяет великая цель, и, действуя сообща, мы скорее достигнем успеха. Так вот, я решил – дальше мы последуем вместе. До конца!

Вот это да! Вот чего не ждали, того не ждали! Гедвиг и Кальпурций переглянулись, совершенно ошеломленные, а Йорген чуть не взвизгнул от восторга, услышав этакую новость. Ах, какие бескрайние горизонты, какие неисчерпаемые возможности для упражнений в остроумии открылись ему. Сколько колкостей, гадостей и издевок он мог бы сочинить. С какой отборнейшей грязью мог смешать струсившего (а он струсил, струсил, иначе откуда вдруг подобная покладистость?!) мага. Ах, как было бы весело! Было бы…

Ничего подобного говорить и делать ланцтрегер фон Раух, начальник гарнизона Ночной стражи, не стал. Только кивнул учтиво, взглянул магу прямо в глаза и сказал очень ровно, без тени иронии:

– Вы приняли весьма мудрое и взвешенное решение, господин Легивар. Мы будем рады вашему обществу.

Просто ему не хотелось брать на душу грех.

Глава 28, в которой от меча погибает прожорливый кур, ланцтрегер фон Раух уподобляется сиротке Эвелине и в результате ему приходится расстаться с беспечной юностью…

И ветхие кости ослицы встают,
И телом оделись, и рев издают…

А. С. Пушкин

На пятые сутки Тьмы степь стала сменяться редколесьем и степные твари лесными соответственно.

Первых наши друзья успели перевидать немало.

Были среди них и хорошо знакомые, те же вездесущие гифты к примеру. Были и похожие на знакомых. С виду вроде бы вампир, но не носферат, не шторб – другой породы. Отрубишь ему голову – лезет из раны во все стороны шустрая мелкая дрянь, смахивающая на облезлых крыс, и лови ее, чтобы не разбежалась! Встречались и вовсе неведомые чудища, сделанные по большей части на основе домашней скотины. Бараны с хищными клыками и умом извращенным, но не уступающим человеческому. Призрачные скелеты лошадей – эти водились только в темноте. Огромные – в два человеческих роста – петухи, голые, с синюшной пупырчатой кожей, омерзительные до невозможности!