Тьма. Испытание Злом

— Повитуха я! — отвечала Гедвиг с досадой. — Исцелять могу, травы знаю, ну еще бабьи глупости всякие — приворот-отворот, — (эти слова заставили Кальпурция насторожиться), — порчу снять-навести. Скотину пользую, мысли вижу, — (эти слова заставили Кальпурция покраснеть), — гадаю по-всякому. И только. А летала в нашем роду одна прапрабабка моя, и то на метле. Ты же не ждешь, что хейлиги нам сюда метлу подадут? Да хоть бы и подали — что толку? Не умею я…

— Ладно, не огорчайся, — поспешил успокоить девушку Йорген. — Нет и не надо! Ничего хорошего в том нет, если девушка летает на метле! Дурной тон! Вон хоть Кальпурция спроси, он разбирается! Друг мой Тиилл, подтверди!

Кальпурций покорно кивнул, не вслушиваясь, не до того ему было — вспоминал мучительно, что именно думал о Гедвиг все эти дни и не были ли его мысли излишне фривольными.

— Видишь! Он тоже так считает! Обойдемся без метлы, другое что-нибудь придумаем… Взгляд умеешь отвести? Чтобы из города незаметно выбраться?

— Это умею, отведу… Но ведь раньше из темницы выйти надо!

— Постараемся выйти. Давайте мыслить стратегически!

— Когда ты прошлый раз мыслил стратегически, нас едва не сожрали вервольфы, — сурово напомнил включившийся в разговор силониец.

— Но не сожрали же, правда? — мило улыбнулся ланцтрегер, и, глядя на него, Гедвиг почувствовала, как тает ее девичье сердце.

У Кальпурция, понятно, ничего не таяло, он пробурчал сердито:

— Да может, пусть бы лучше сожрали! Всё не на костре заживо!

— Ничего подобного! — Йорген не терял оптимизма, главным образом ради товарищей по несчастью. А что в это время на самом деле происходило в «дальних глубинах» его души — какая разница? Лишь бы наружу не вылезло… — Не надо нас было… хм… — Он вдруг подумал, что в присутствии дам слово «жрать» не стоит повторять слишком часто. — В общем, не будем отвлекаться, будем рассуждать. Скажите мне: кто обычно служит при храмах?

— Как кто? — удивился вопросу Тиилл. — Разве ты сам не знаешь? Хейлиги, динсты, певчие кое-где бывают…

— Да я не о том! Люди каких сословий обычно идут служить в храмы?

— Горожане, как правило — ремесленники, а чаще торговцы. Иногда кнехты, но из них редко кто пробивается. Иногда из ученых семей… — взялась перечислять Гедвиг.

— А из военных или стражей? — перебил ланцтрегер.

— Что-то я не слышала о таком, — был ответ.

— Вот! — просиял Йорген. — Именно! Значит, среди тех, кто нас здесь держит, наверняка нет или почти нет людей, обученных ратному и охранному делу. Это простые горожане, мы сумеем их обмануть и перебить.

— А как же младшие сыновья знатных родов? — напомнил Кальпурций. — Простонародье идет в динсты, но хейлиги могут оказаться выходцами из благородных семей, владеющими оружием и колдовством…

— Ну, колдовство у них тут не в почете, — заметил Йорген, — вряд ли они посмеют к нему прибегнуть. С парой-тройкой хейлигов мы уж как-нибудь справимся, особенно учитывая их почтенный возраст. И потом, насколько я знаю младших сыновей знатных родов, если и решаются они посвятить себя божественному служению, то выбирают совсем других богов. Вотана, Ирмина — это еще куда ни шло, но только не Дев Небесных!

— Да, — признал сын судии Тиилла, — нелегко дается нашей знати отказ от пива и вина по средам. Немногие решаются на столь отчаянный шаг… Но даже если ты прав и перебить охрану нам по силам — остается запертая дверь. Не забывай о ней!

— А я и не забываю. Дверь они откроют сами, чтобы забрать труп.

— К…какой труп?! — опешив, воскликнули собеседники в один голос.

— Да тише вы! — рассердился ланцтрегер, бросил встревоженный взгляд наверх, потом на дверь — не подслушивают ли? — Наш труп! Вы что, не знаете, как люди обычно бегут из-под стражи?!

К его удивлению, они этого действительно не знали! Пришлось объяснять:

— Кто-то один притворяется мертвым, остальные начинают орать, требовать, чтобы тело унесли. Охрана входит, тут ее… — Он не стал уточнять на словах, что именно, но очень наглядно изобразил процесс сворачивания шеи. Даже жутко стало. — Мнимый труп начинает первым, когда к нему наклонятся, остальные помогают.

Гедвиг тут же углядела слабую сторону этого плана: если подобный способ столь распространен, вдруг и пленители их о нем осведомлены? Но, чтобы не спугнуть удачу, высказывать свои опасения не стала, уточнила только:

— И кто же будет притворяться трупом?

— Давайте я! — вызвался Кальпурций.

— Ты не подойдешь! У тебя слишком цветущий вид, даже издали ясно, что ты жив-здоров, — возразила ведьма. — Йоргену придется или мне.

— А у меня что, не цветущий разве? — очень удивился ланцтрегер, привыкший воображать себя здоровым и крепким, аки бык.

Трудно судить, насколько он был прав, во всяком случае, внешне эти его качества никак не проявлялись. Поэтому Гедвиг ответила честно:

— У тебя — не цветущий, уж прости. Разве что по сравнению со шторбом.