Тьма императора

– Софи может быть аньян Адель, – сказал Александр важно и торжественно, словно указ зачитывал. – Будем иглать вместе!

Анна засмеялась, и София поймала себя на мысли, что сестра императора ей, пожалуй, нравится. В ней чувствовалось что-то уютное и совсем не торжественное – словно она пришла в эту столовую из кухни или ателье. Ее легко можно было представить среди противней с пирожками или с иголкой и ниткой в руках. Удивительно – потому что как маг принцесса была очень сильной, ненамного слабее императора.

– Я смотрю, не успели мы получить новую аньян, как дети уже рвут ее на части, – раздался чей-то веселый голос у входной двери, и София, повернув голову налево, увидела темноволосого молодого человека с синими глазами и широкой улыбкой. Она вновь встала и поклонилась. – Это похвально. Значит, хорошо исполняет свои обязанности. Да, Алекс?

– Да, – кивнул мальчик не менее важно, чем раньше. – Софи, это Адлиан, наш двоюлодный блат.

– Все верно, – хмыкнул мужчина, садясь рядом с принцессой Анной. – Только не Адлиан, а Адриан. Можно просто Риан, – предложил он доверительно и так улыбнулся, что София на мгновение опешила. Заигрывает?..

– Выключи-ка ловеласа, Риан, пока Арен не пришел. – Анна шутливо шлепнула племянника ладонью по плечу. – А то…

– Испепелит? – Молодой человек поиграл бровями, принцесса нахмурилась, а от входа раздалось ледяное:

– Не стоит шутить на эту тему, сын.

София, не успевшая сесть, вновь повернула голову – возле двери стояли две женщины. Одна была чуть старше Анны – очень светлые, почти белые волосы, такая же светлая кожа и глаза – точь-в-точь как у Адриана, синие, словно небо в ясный день.

Рядом стояла молодая девушка одного с Софией возраста, она была практически полной копией матери.

– Прости. – Адриан поднял руки, и улыбка с его лица исчезла. – Не подумал.

– Ты крайне редко думаешь, по крайней мере, головой, – резко произнесла женщина, подходя ближе, но тут же, потеряв интерес к сыну, обратилась к Софии: – Добрый день. К сожалению, не имею чести знать вашего имени. Меня зовут Ванесса, я мать Адриана и… – Она коснулась руки своей дочери. – Анастасии.

Теперь все встало на свои места. И почему нельзя шутить на тему «испепеления», и многое другое.

Ванесса Альго

Ванесса – жена принца Аарона, предателя, которого император сжег заживо на Дворцовой площади в День Альганны.

– Меня зовут София Тали. Приятно познакомиться, – поклонилась София, невольно сочувствуя этой женщине. Как же ей, наверное, нелегко. Муж – предатель, а его брат, с которым она сейчас будет сидеть за одним столом, убийца мужа.

– И нам, – сказала Анастасия голосом, похожим на звон колокольчика. – Мы любим обедать вместе, но редко получается.

– Особенно у дяди Арена, – съязвил Адриан, и София слегка удивилась, услышав из его уст «дядя» – все же император был старше своего племянника не более чем на десять лет.

– Папа вообще особенный, – громко сказала Агата, но ответить ей никто не успел: огонь в камине ярко вспыхнул.

София от неожиданности села и нервно сглотнула – внутри разом похолодело, словно она ледяной воды напилась. А из камина уже выходил император… и не один. На руках он, как Софию несколькими часами ранее, нес женщину в темно-зеленом брючном костюме, похожем на обычный рабочий костюм садовника. Ее светлые волосы были заплетены в толстую косу, и София неожиданно вспомнила, что говорила Агата про работу императрицы в оранжерее. Видимо, оттуда его величество и выдернул жену. И то ли у нее не было времени переодеться, то ли она сама не захотела. Впрочем, несмотря на простоту, костюм оказался вполне приличным и ни капельки не грязным.

Император, перешагнув заграждение камина, осторожно опустил супругу на пол, и Агата с Александром тут же загремели стульями, вскакивая из-за стола. Они метнулись к матери молча, без восторженных криков – просто подбежали и обняли.

А София смотрела на лицо императрицы. Холодное и надменное поначалу, оно смягчилось, как только та коснулась ладонями макушек детей, погладила их по волосам и прижала на секунду покрепче. Удивительно, но в этой короткой ласке, почти незаметной постороннему взгляду, было столько заботы и нежности, что София сразу перестала бояться.

Возможно, эта женщина никогда не полюбит ее, да она и не обязана. Главное, что сразу почувствовала София и что для нее всегда было самым важным, – это любовь к детям. А с остальным она справится.

А еще императрица показалась ей очень красивой – прекрасные светлые волосы, заплетенные в косу, на висках и у лба чуть кудрявились, придавая строгому и холодному лицу чуть детскости и трогательности. Само лицо было настолько правильным и точеным, словно это картина или кукла, а не живой человек. И фигура, и нежная светлая кожа, и прекрасный цвет голубых глаз – все было совершенно.

«Неудивительно, что его величество полюбил такую женщину», – подумала София, вновь поднимаясь с места и чуть приседая.

– Добрый день, ваши величества.