Тьма

— Почему бы нам не перебраться к нему? — спросил я. — Там ведь имеются некоторые припасы. К тому же внутри Вершины наверняка гораздо суше, чем здесь… Нет, я его не знаю.

У Хозяина Теней было восточного типа лицо, но бледное, как топленый свиной жир. И до крайности изможденное. В его разинутом рте торчало всего несколько зубов. Создавалось впечатление, что он страдал от рахита или чего-нибудь в этом роде.

— Я тоже, — сказала Госпожа с явным разочарованием в голосе. Наверняка она рассчитывала увидеть кого-то из Взятых или на худой конец колдуна, которого знала в прошлом.

— Это проблема? — спросил я.

— Я рассчитывала на передышку. Надеялась малость облегчить жизнь.

— Ты выбрала не того мужа. Командир, может, я пойду? Хотелось бы вернуться до темноты.

— Это нетрудно, — сказал гонец. — До места всего четыре мили. И по вполне сносной дороге.

Копченый снова застонал, и в его стоне слышался страх. Госпожа хмуро покосилась в его сторону. Он являл собой проблему, которой у нее не было времени заняться.

— Давай, двигай, — промолвил Костоправ, — а то и правда стемнеет.

Тьма приходит всегда.

— Обожаю гулять под дождем, — отозвался я и, подозвав кивком гонца, вышел наружу. Дождь и вправду ничуть меня не смущал, все равно больше промокать было некуда.

— Капитан велел сходить и привести пленника, — объяснил я Тай Дэю.

Глава 74

Разгуливать промокшим до нитки не слишком приятно, в чем я убедился довольно скоро. К тому времени, когда мы добрались до Ножа, я вконец сбил ноги, правую ляжку с внутренней стороны стер до крови. Место это страшно болело, а ведь мне еще предстояло плестись назад.

У Тай Дэя дела обстояли не лучше. Да и ни один из тащившихся с нами парней не пребывал в радужном настроении. Им приходилось по очереди нести Одноглазого. Коротышка так и не очухался: его хватало только на то, чтобы свеситься с носилок и поблевать.

Поначалу я подумывал о том, чтобы пробраться вверх и бросить взгляд на ущелье Душелова, но выбросил эту затею из башки, как только мы сошли с дороги и заковыляли по лесистому склону, скользя и спотыкаясь на каждом шагу. Мне быстро расхотелось проявлять инициативу.

В одном я мог быть уверен: Душелов сюда наведается Я шлепнулся на землю рядом с Ножом.

— Как прогулялся? — спросил я Махера. — Прости, что мы не заказали для тебя хорошую погоду.

Нож хмыкнул. Лебедь Лозан тоже усмехнулся и заметил:

— Уж ты поверь, мы сделали для тебя все что могли.

— Я всегда знал, что вы настоящие друзья.

— А где наш приятель Ревун? — поинтересовался я, озираясь по сторонам. Ночью, да еще и сверху, это место выглядело совсем по-другому. Лебедь указал южнее, на склон холма, затененный высокими вечнозелеными деревьями.

— Где-то там, под снегом.

Пришедшие со мной ребята уронили носилки с Одноглазым Колдунишка застонал, но ни браниться, ни угрожать у него не было сил.

— Ребята, — поинтересовался я, — как вам удалось убедить Госпожу позволить вам разгуливать на свободе?

— Она убедила его, — с усмешкой отвечал Нож. — Объяснив, что всякий, кто не будет находиться рядом и проявлять дружелюбие, окажется лишенным какой бы то ни было защиты от Теней.

Я хмыкнул.

— Ладно. Скажите лучше, есть у кого-нибудь жир? Сало, масло — все, что может сойти за жир.

Оказалось, что мой приятель Тай Дай тащил здоровенный комок сала, на тот случай, если придется что-то готовить. Нюень бао не переставали меня удивлять. Хотя их религия несомненно являлась одним из ответвления гуннитской, они ели мясо. Даже свинину, к которой не прикасались веднаиты Болот. Должно быть. Тай Дай таскал с собой это сало годами, используя его разве что… Впрочем, какая разница? Сало — это как раз то, что мне нужно. Я спустил штаны и добросовестно обработал стертые в кровь ляжки.

— Худо-бедно, теперь некоторое время продержусь. Одноглазый заметался на своих носилках, ворча, что его уложили в лужу. Лужу под собой он устроил сам. Дождь уже кончился. Колдун снова перекатился набок, отхаркался, после чего затих и уснул.

— Это выглядит довольно свежим, — сказал мне Лебедь.

— Свежим, как поцелуй, — подхватил Махер.

— Смотри-ка ты. Наш друг Корди вырос над собой, с тех пор как стал водить компанию с Бабой.

— Давайте-ка займемся нашим колдунишкой-подснежником, — предложил я.

— Что-то у меня нет охоты этим заниматься, — отозвался Нож.

— У меня тоже. Кому охота с дерьмом возиться? Знаешь что, а почему бы Лебедю и Маеру не взять это на себя. А мы здесь посидим: надо же будет кому-то отнести в лагерь донесение, ежели что пойдет не так.

— Надо же, этот малый говорит как заправский офицер, — промолвил Корди. — Надо полагать, ты изрядно продвинулся за время этой кампании, наверное, совершил кучу подвигов.

— Я — бог.

С этими словами я позволил Тай Дэю помочь мне подняться. Его мускулы еще оставались расслабленными. Он двинулся в сторону, указанную Лебедем.

— А как насчет твоего приятеля? — спросил Нож и запустил шишкой в Одноглазого. Тот и ухом не повел.

— У него полно своих обязанностей. Не будите спящих колдунов.

Одноглазый приподнялся.

— Я все слышал. Малец, — прохрипел он и снова рухнул на носилки.