Тьма

Терем был просто громадный. Анфиладу бесконечных и нежилых комнат на первом этаже замыкала бильярдная. Я решил подняться на второй этаж и попал в коридор, освещенный стилизованными под факелы светильниками. По обеим сторонам были двери, но не они привлекли мое внимание. В мерцающем свете я разглядывал портреты молодых женщин, которыми были увешаны стены. Нет, ни нашей Насти, ни других жертв я среди них не увидел. Странно, но вместо позитивных эмоций от вида симпатичных и полуобнаженных девушек я испытывал чувство тревоги. Как говорят шведы, тревожные мысли создают маленьким вещам большие тени. Наверное, они правы, потому что, заметив боковым зрением мелькнувшую тень, я резко развернулся, и сердце мое заколотилось часто и сильно. И вообще, у меня было четкое ощущение чьего-то присутствия… Откуда-то доносился неясный гул. Телевизор, что ли? Вычислив дверь, за которой явно что-то происходило, я постучал и нажал на стильную латунную ручку. Дверь легко раскрылась. И на меня обрушился водопад голосов…

В просторном зале яблоку негде было упасть! Вот, оказывается, что Блинов имел в виду, когда сказал, что он почти один дома! Человек двадцать гостей! И, кажется, одни мужики. Все они разговаривали, точнее, орали друг на друга. И пили. И смотрели телевизор. На меня никто не обращал внимания. Я стоял, прислонившись к стене, и рассматривал их широко открытыми глазами. Меня не столько поразило само их присутствие в доме Блинова (почему нет, в конце концов? он же стадионы собирает! чего бы в гости пару десятков не позвать?), нет, меня просто шокировали сами мужчины, их лица. Это были персонажи с картин Босха и Брейгеля! Или посетители бара «Дачное». Точно! Как же я их не признал? Вон Сипатый, который залезал ко мне в номер. Он орет на Гнусавого. Коля Живодер – я не сразу его заметил – сидел в кресле, перед ним стоял толстяк, которого держали за руки, а Коля ему что-то втолковывал. Толстяк с ужасом слушал. Раз – и Коля кулаком ломает ему нос. Толстяк обмякает. Его бросают на пол… И дышать тут нечем – смесь пота, перегара, сигаретного дыма, чеснока, лука… Физически становится тяжело дышать. Но, наверное, это только мне тяжело, остальные чувствуют себя как рыбы в воде. И мат, сплошной мат в воздухе. Все разговоры состоят из ругательств и междометий… И вдруг я почувствовал дрожь в коленях: передо мной стоял Шустин! Собственной персоной! Сбежал? Или Руслан отпустил его? Нет! Это вечеринка по поводу его освобождения! Он стоял и разглядывал меня. Такой злобы во взгляде я не видел никогда и, надеюсь, не увижу больше… Он заорал, привлекая внимание толпы и показывая на меня рукой. Вопли присутствующих стали стихать, и все повернулись в мою сторону. В наступившей тишине были слышны лишь стенания толстяка, валявшегося на полу. Ноги мои стали ватными, во рту пересохло… В поисках двери я повернул голову влево и закричал. Вернее, попытался крикнуть, поскольку голос остался где-то в глубине легких, – дверной проем закрывал собой тот, кого не могло быть здесь. Ни в доме Блинова, ни вообще на этом свете. Потому что мертвые, они не ходят! Я не верю в россказни старой ведьмы…

– Арылдаш! – нечеловеческим голосом гаркнул мне в ухо Михей.

Я завалился на пол. Последнее, что я ощутил, это боль от удара в висок…

Понедельник, 19:00

– Вы как себя чувствуете? А как вы сюда попали? Вы меня не помните? Я – Аглая! Сильно болит?

Что-то холодное приложили мне к голове, точнее, к виску. Я открыл глаза и зажмурился. Интересно, просто сотрясение? Или что похуже?

– «Боль проходит понемногу, не навек она дана», – неожиданно пришла мне в голову строчка Блока. – Аглая. Помню, конечно, – соврал я. – Скажите мне, где я, и я скажу, как здесь… очутился…

Впрочем, помощь ведьмы Аглаи мне не понадобилась. Память включилась сразу, как будто я нажал на кнопку телевизионного пульта: я был в доме у Блинова, мы приехали сюда с Арсением и Яной, они развлекались с кальяном-небулайзером, а я пошел погулять по дому…

– Если это была галлюцинация, то кто меня ударил? – спросил я у Аглаи, приподнимаясь с пола и пытаясь усесться. Кажется, даже сотрясения не было. Это хорошо.

– Какая галлюцинация? – заинтересовалась девушка. – Никто вас не бил. Я спала. Вдруг дверь открывается и вваливаетесь вы! Я решила, что это зомби! Или маньяк. Так странно вы выглядели. Я закричала, а вы вдруг стали падать и стукнулись головой вон об ту этажерку.

Я посмотрел на опрокинутую антикварную мебель и потер висок.

– Тогда я достала бутылку шампанского из холодильника и приложила вам к голове. Кстати, может, откроем по случаю исцеления? Хотите, могу поколдовать, – заботливо предложила она.

– Нет, спасибо, – отказался я и осторожно покачал головой. Не болит! – В другой раз. А вы как сюда попали?

Аглая замялась.

– Я в гостях у Учителя Дмитрия, – наконец ответила она.

– А я долго лежал без сознания?

– Да нет, – пожала она плечами. – А что вам привиделось? Это же самое интересное! Тоннель со светом в конце?

– Да, фары приближающегося поезда…