Ткущие мрак

– Тревожить мрак?! И это говоришь мне ты?! Притащивший мрак из Аркуса?! Или напомнить тебе, как твой ветерок сдирал кожу с тысяч солдат? Пожирал города, поддержавшие Мелистата?! Со всем населением! Оглянись назад, Вихрь! Мы тревожили этот мрак всю свою жизнь! Ткущими мрак называют этих жалких дурней в доспехах, облапошенных шауттами! Искари! Ткущие мрак! Зловещие создания! Правда в том, «брат», что ткущие мрак – это мы. Великие волшебники. Мы соткали из него настоящее. Я, ты, Нэко и все те, кто теперь в могилах. Мы вызвали Катаклизм, и теперь эту самую тьму можно черпать ложкой из так и не остывшего котелка той стороны.

– Да. Мы ткущие мрак, – спокойно признал Мильвио. – Мы это сделали. Убили миллионы. Потеряли наследие прошлого. Поставили людей под угрозу исчезновения. Наша вина. Признаю. Но в отличие от тебя я пытаюсь хоть что-то исправить. И если мне надо выступить против, чтобы не дать тьме снова получить хоть крупицу лишнего, я это сделаю.

Они сверлили друг друга взглядами. Облако «улыбался». Шерон затаила дыхание.

Наконец Гвинт опустил плечи, разжал кулаки.

– Еще ничего не закончено.

– Закончено. – Мильвио мягко подтолкнул Шерон к двери. – Еще раз заманишь ее сюда, попытаешься использовать, напугаешь, станешь угрожать… и я убью тебя.

Глава четырнадцатая Аб сионта!

Они – чудовища. Жестокие твари, не знающие жалости. Мы для них лишь звери. К нам нет никакого снисхождения. Они ищут нас по всему миру и убивают без всяких сомнений. Всех. И детей тоже. Их не трогают мольбы, слезы, доводы. Таувины – худшие среди людей.

Из речи асторэ

– Лето на носу, – произнес Эйрисл, и из его рта вырвалось облачко пара. – Какого же шаутта здесь все еще зима?

Нэ набрала в широкие ладони студеную воду из пробитой во льду полыньи, с шумом умылась, так что даже бледное лицо чуть порозовело. Настроение ее после прихода в Тараш оставляло желать лучшего. Она была разочарована тем, что шаутт, которого пришлось так долго заманивать, погиб из-за встречи с пустым. В том разрушенном таможенном пункте, Турлине, они провели больше суток, скрываясь в перьевом коконе от опасного существа.

Когда оно ушло в сторону границы Горного, силы Нэ оказались истощены.

– Слишком много картинок потрачено на поддержку моего убежища, – сказала она. – Теперь придется долго восстанавливаться. Я этого не планировала.

– Ты не стала с ним сражаться.

– Пустой порой сильнее асторэ. Он тянет через себя ту сторону – и драться? Зачем драться, парень, когда можно этого не делать? Меня учили сражаться, только когда не остается иных вариантов. Я советую тебе подумать над этим, тогда проживешь гораздо дольше.

Умывшись, старуха посмотрела на заснеженный постоялый двор, стену высоченных елей за ним, щурясь на ярком зимнем солнце.

– Это все Катаклизм. Разве ты не слышал, что иногда сезоны сходят с ума и задерживаются? На западе долгая зима, а на востоке, по границе Мышиных гор, продолжительное лето. В год начала такого было тяжело, но спустя века все привыкли. Уже знают, когда возникнет засуха или нельзя будет вспахать поле. Запасаются едой и дровами или водой. Или собирают несколько урожаев за сезон. Тебе, как южанину, подобное необычно.

– По сравнению с треттинцами я не такой уж и южанин.

– Все относительно, ты прав. – Она спрятала руки в перчатках. – Я договорилась с торговцами. Нас довезут до Заметок за небольшую плату, и завтра мы будем в предгорьях. Посмотришь на Мышиные горы.

– Не пора ли тебе рассказать, где этот ключ к победе, которую ты обещаешь? Новости с юга, что догоняют нас, с каждым днем печальнее. Фихшейз пал.

– Новости сильно запаздывают. Думаю, они уже в Ириасте и задерживает их лишь то, что приходится ровнять с землей храмы Шестерых. Так что существование Ириасты вопрос очень сомнительный. Нет, мой дорогой лейтенант. Я иду не за ключом к победе. Это было бы слишком просто, слишком легко и слишком… наивно. Я бы хотела, чтобы все сложилось именно так: просто, легко и наивно, но… – Нэ развела руками, повернулась в сторону выходящих из дверей постоялого двора стражников торгового каравана, переругивавшихся между собой, кто в какой последовательности поедет по заснеженной дороге, а после продолжила: – Один мой старый друг рассказал кое-что интересное про места в Мышиных горах. О том, что он видел, точнее, слышал. И я хотела бы тоже увидеть это собственными глазами, понять, пригодится ли такое знание в нашем деле. А ты идешь со мной за компанию. Смотришь мир, так сказать, и обучаешься.

Эйрисл сомневался, что он «обучается».

Чему?

Быть терпеливым с ней?

Да. Вполне.

Отвыкнуть от лошади и вырвать из себя заботы об отряде, который теперь не с ним?

Конечно.

Преодолевать долгий путь пешком или на перекладных, бредя непонятно куда, сперва через Горное герцогство, а теперь и Тараш?

Несомненно.