Ткущие мрак

Ее лицо было скрыто шалью, на карифский манер. Одежду она сменила. На ту, что не подобает герцогине, но вполне подходит для жены богатого купца, потерявшего все из-за того, что случилось в стране, и теперь стремившегося поскорее ее покинуть вместе со своей добросердечной супругой. Ее платье, плащ, ботинки были грязными и пропылившимися, словно они ехали несколько дней, а не часов.

Ворота бастиона оказались распахнуты и ярко освещены — в металлических корзинах горело высокое пламя. Оранжевое, по счастью.

Они подъехали, сдерживая лошадей, и остановились в квадратном дворе с утрамбованной землей, где спали собаки и валялись перевернутые вверх дном бочки. Захира насчитала четверых воинов. Но через минуту из караулки появился еще один, а затем она заметила на стене движение. Там тоже кто-то был.

Герцогиня, чуть опустив глаза, рассматривала их. Все одеты кто во что горазд. Почти нет кольчуг, один так и вовсе без оружия. Больше похожи на разбойников, которые не мылись неделями, чем на тех, кто сражался под знаменами ее мужа.

Тощий пожилой воин в шлеме, сдвинутом на затылок, осмотрел их внимательно и улыбнулся, сверкнув неожиданно белыми и ровными зубами.

— Почтенный господин Ульмар, мы уже решили, что вы передумали.

— Сержант Верд, — Тарик кивнул ему со всем дружелюбием. — Моя жена не привыкла ездить верхом, пришлось быть осторожными на ночной дороге.

Солдат с сочувствием покивал и в это время к нему подошли еще двое. Один ел земляные орехи, даже не глядя на приехавших, ломал скорлупу грязными пальцами, закидывал в щель, открывавшуюся в бороде, другой почесывал большое родимое пятно на правой щеке.

— У вас не так уж и много вещей, — сказал тот, что с родинкой. — Тяжелые времена?

— У всех они такие, — промолвил Тарик. — Наше соглашение в силе?

— Вы платите остаток и уезжаете, — сержант протянул руку, и карифец отстегнул от седла тяжелую сумку.

— Ого, — промолвил воин, едва ее не уронив. — Надеюсь, там марки, а не камни. Эгей, ребята. Проверьте-ка.

Воин бросил земляные орехи, оттащил сумку к огню, начал расстегивать кожаные ремни, а Родинка взял под уздцы лошадь Захиры.

— Разве у нас проблемы? — нахмурился Тарик.

— Нет. Но мы должны пересчитать каждую марку. Договор есть договор. Лучше вам спешиться, потребуется немного времени.

— Мы торопимся, хотим спуститься с перевала к рассвету.

— Дорога опасная и каменистая. Внизу будете только к середине дня. Нет смысла спешить.

Сержант повернулся к ним спиной, словно дело уже было решенное.

— Отпусти их, — произнес голос со стены.

— Лейтенант? — сержант тут же вскинул голову.

— Туча, деньги на месте? — вниз, по лестнице, спускался усатый воин в кольчуге и при мече.

— Очень много денег, командир, — сказал бородатый пожиратель орехов, не отрывавший завороженного взгляда от содержимого сумки. — Правда, считать не умею. Там все?

Бойцы посмотрели на Тарика.

— Там все, — твердо ответил тот. — Слишком многое поставлено, чтобы лгать из-за нескольких монет.

Послышался шум, и у Захиры внутри все похолодело.

Приближался конный отряд.

Лейтенант остро взглянул на Тарика:

— Слезайте с лошадей и не привлекайте внимания.

Они едва успели это сделать, а солдат — отвести лошадей подальше, за узкую покосившуюся на один бок караулку, когда пятнадцать вооруженных всадников в белых плащах, с вышитым на них водоворотом, влетели во двор.

Захира не знала, что это за отряд, видела лишь, что не гвардейцы. У всех мечи, но кольчуг не видно, не говоря уже о более тяжелых доспехах.

— Кто старший в гарнизоне? — спросил крепыш в высокой войлочной шляпе с длинным пестрым пером. — У меня приказ за подписью капитана.

Лейтенант молча протянул руку и взял у вновь прибывшего в несколько раз сложенный лист плотной бумаги.

— Свет, — буркнул он солдату. Поднесли фонарь, лейтенант пробежал глазами по строчкам, проверил печать. — Вы из «Снежных медведей»?

— Да. Мы усиливаем бастион, и вы переходите под мое командование.

— Я умею читать, — сухо ответил лейтенант, имени которого Захира так и не узнала, возвращая документ. — Что-то назревает?

— Все проходы к Эшандану должны быть закрыты на случай атаки мятежников.

Лейтенант с сомнением выпятил губу, рассматривая усиление. Было понятно, что по его мнению пятнадцать человек погоды не сделают.

— Ну… господин Такве, — сказал бывший командир гарнизона, стараясь не показывать сколь он взбешен этим внезапным назначением неизвестного ему офицера. — Принимайте командование и располагайтесь.

Люди стали выбираться из седел, и тут коренастый заметил Захиру, сидевшую возле мшистой стены, и стоявшего с ней Тарика.

— Лейтенант, — сказал он, не скрывая ноток гнева. — Что здесь делают посторонние?

— Они не знали, что дорога закрыта.

— Откуда вы?

— Я Ульмар аш Нарди, уважаемый, — поклонился Тарик. — Торговец.

— Чем же ты торгуешь? — от Такве не укрылся кривой клинок, висевший на поясе карифца.

— Торговал, уважаемый. Моя лавка и склады с товаром сгорели во время беспорядков в Бозне, когда сторонники Шестерых дрались со почитателями Вэйрэна. Дело уничтожено. Теперь мы решили отправиться домой, обратно в Эльган.

— Печально слышать.