Тюрьмой Варяга не сломить

— Да я не про… — испугался Щеголь и резко свернул в сторону. — Я про то, что ты мне сам ничего не говоришь, не посвящаешь в события. Вот, скажем, я даже не знаю, что за чудаки к нам прибыли вместе с Варягом. Народ говорит, что какие-то они чокнутые. В бараках целыми днями валяются, дрыхнут, на работу не ходят. Два слова связать не могут. И вот что еще слышал, — тут Щеголь подошел вплотную к столу и наклонился к лицу Беспалого: — Слышал я, что к ним-то наш Мулла особый интерес имеет.

— Что, очень интересуется? — с наигранным беспокойством спросил Беспалый.

— Очень, Александр Тимофеевич.

Беспалый встал из-за стола. Он прошелся по кабинету и остановился у занавешенного окна.

— Ладно, Стась, разберемся с Муллой. Очень скоро разберемся… А ты вот что, проследи-ка, чтобы наши больные гости аккуратно посещали больницу. Можешь даже к ним приставить своих… санитаров. Пускай водят их под белы рученьки к Ветлугину в санчасть.

— А что, они так сильно больны? — участливо спросил Щеголь.

— Очень сильно. И учти, болезнь у них заразная, не дай бог тебе или кому из твоих ее подцепить. Так что не надо около них ошиваться. Ты меня понял? Глаз с них не спускать, но в обнимку не ходить.

— Понял, Александр Тимофеевич. А что же все-таки это за птицы? Кто они такие?

— Важные птицы, Стась. Они нам еще могут понадобиться. Со временем. Так что бери их под свою охрану. Смотри, чтобы с ними в бараках обращались по-человечески. Лишний раз пусть с кулаками не суются. Но и внимания к ним привлекать не стоит. Больные и больные. А кто они такие, не твоего ума дело, Стась. Ты знай свое место! — строго наказал подполковник Беспалый.

Щеголь догадался, что невзначай попал в самую запретную зону. Если Беспалый осерчал за его любопытство, значит, тут явно дело серьезное. «Ну ладно, — подумал он, — ты, Александр Тимофеевич, напускаешь туману, но я-то сам выведаю, о ком это Мулла такую заботу проявляет. Ну а раз так, то и о моем деле теперь можно поговорить совсем по-другому».

— Ладно, Тимофеич, извини за любопытство. Больше спрашивать не буду об этом, но вот скажи мне про другое тогда: не пора ли нам вообще старика задвинуть?

Беспалый набычился.

— Кто о чем, а чумазый про баню. Вижу, Щеголь, ты не на шутку паханом хочешь заделаться?

— Ну вы же сами обещали! — хитро отозвался зэк. — Если паханом стану, так мне же легче будет всю зону в кулаке держать. Сами понимаете.

Беспалый вздохнул, скривив губы.

— Понимать-то, конечно, понимаю. Хорошо, давай такой уговор. Ты мне всю семерку будешь на поводке держать, а я тебя паханом сделаю. Муллу уберу. Слово даю.

Щеголь не мог сдержать довольной улыбки:

— Годится.

— Сколько тебе, Стась, еще париться? — спросил неожиданно Беспалый.

— Восемь лет. А что, хотите скостить?

— Да нет, парень, наоборот. Я думаю, как бы ты часом не попал под какую-нибудь амнистию и не испортил бы мне таким образом все дело.

— Может быть, потом походатайствуете, — неуверенно начал Щеголь. — Ну там за примерное поведение. Несколько месяцев на воле погуляю, на Канары съезжу.

Беспалый с изумлением воззрился на обнаглевшего Щеголя.

— Не резон блатному раньше времени откидываться. Так и авторитет можно подрастерять. И потом, ответь, милый ты мой: зачем же мне тебя паханом делать, коли ты раньше срока хочешь линять?

Щеголь похолодел.

— Да дело в том, что…

— Нет, Стась, — перебил подполковник, — если хочешь быть здесь паханом, значит, тяни срок до последнего, а мечтаешь о воле — так не хрена нам с тобой тогда и толковать. Я ведь и другого найду. А теперь ступай, дел по горло!

Щеголь ушел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Его одолевали невеселые думы: как же Беспалый так хитро обуздал его, что он и не заметил? А ведь поначалу казалось, что Беспалый играет по его правилам, а оно вот как повернулось. А теперь решил смотрящего чужими руками убрать. Нужно играть в собственную игру, иначе перо в бок можно получить от собственных гладиаторов.

Глава 42 Скрытая угроза