Титус Гроун

Забыв о страхе, Фуксия наклонилась над юношей и принялась тормошить его. Однако эти усилия так ни к чему не привели – душа его явно не собиралась возвращаться в обмякшее тело. Во всяком случае, пока.

И вдруг Фуксия вспомнила – в прошлом году тетя Кора тоже неожиданно свалилась в обморок. И прямо посреди парадной залы, что в восточном крыле. Тогда все сбежались на место происшествия. Отец распорядился принести стакан воды, чтобы привести сестру в чувство. Но как слуги ни старались, они так и не могли разжать зубы женщины, чтобы влить ей в рот воду. Отец подумал и, взяв стакан, просто выплеснул его Коре в лицо – она сразу очнулась.

Вскочив на ноги, девочка огляделась по сторонам – есть ли тут вода? Рядом с диваном на полу стоял кувшин с настойкой – его туда переставил Стирпайк, однако Фуксия не заметила кувшина. Впрочем, она сумела обойтись и без настойки – взгляд сам собой остановился на большой вазе дымчато-голубого стекла, в которой стоял громадный подсолнух. Девочка нашла цветок на прошлой неделе в зарослях бурьяна и крапивы. Подсолнух был куда больше своих собратьев, росших на огороде – с мощным стеблем, широченной шляпкой. Каждый лепесток был размером с ладошку Фуксии – одним словом, настоящий гигант. Тогда юная герцогиня не удержалась и принесла это чудо природы на чердак. Фуксия забрала подсолнух потому, что чья-то рука надломила стебель, и девочка решила – все равно цветок засохнет, так лучше не отказать себе в удовольствии полюбоваться его красотой хоть несколько деньков. Однако на месте сломать стебель ей так и не удалось, несмотря на все старания, и тогда девочка, рассердившись, просто вырвала подсолнух с корнем и в таком виде дотащила его до чердака, хотя это стоило ей немалых усилий. Уже на месте она кое-как перепилила стебель найденным в корзине тупым ножом и водрузила шляпку с куском ствола в вазу. И сейчас, глядя на чуть поникший подсолнух, Фуксия вспомнила, как уселась, выбившись из сил, на диван, и заговорила: «Ну что, сломанный подсолнух, теперь ты мой? Пей воду, что я дала тебе – ты не умрешь. Хм, во всяком случае, не так быстро… Но если смерть все-таки постигнет тебя, я выкопаю могилу и с честью предам тебя земле. Да, возьму лопату у Пентекоста и похороню… Но лучше, конечно, не умирай – стой себе в вазе. Разве тебе плохо тут стоять? Ну пока – я пошла!» Тогда Фуксия действительно спустилась в свою комнату, потом пошла к нянюшке – но ничего не рассказала ей о подсолнухе: девочка была только рада, что у нее стало одной тайной больше.

Но подсолнух все-таки засох. Хотя Фуксия несколько дней назад поменяла воду в вазе. И теперь цветок стоял, сиротливо свесив вниз обмякшие лепестки.

Вспомнив о воде, Фуксия бросила полный надежды взгляд в сторону вазы. Она знала, что наполнила вазу доверху чистой прозрачной водой. Но, что за прошедшие дни вода могла испариться или просто застояться, как-то не пришло ей в голову. У дочери герцога всегда было так – она представляла себе только то, что должно быть в идеале.

Между тем Стирпайк пришел в себя, но продолжал изображать потерявшего сознание – так было лучше. Время от времени он позволял себе чуть приоткрыть глаза и посмотреть на девочку. Но теперь Фуксию от него отгораживал стол, так что юноша не видел, что делает хозяйка чердака. Поваренок решил – чего доброго, она еще подумает, что он умер. Ведь он лежит якобы без сознания слишком долго – нужно бы пошевелиться и застонать, тогда все будет естественно. И вдруг паренек услышал, как Фуксия спрыгнула на пол и направилась в его сторону. Он тут же зажмурил глаза.

Фуксия остановилась в нескольких шагах от неподвижного тела. Она осторожно достала из вазы не оправдавший ее надежд подсолнух и положила его на стол, отметив, что вода издает не слишком приятный запах. Девочка брезгливо наморщила нос – это явно был запах гниения. Однако она решила больше не терять времени и, схватив вазу обеими руками, опрокинула ее прямо над головой незнакомца. И тут снова сказалась непредусмотрительность Фуксии – она даже не потрудилась посмотреть, есть ли в вазе вода. В результате в лицо Стирпайку вместо чистой воды хлынул поток дурно пахнущей густой буро-зеленой жидкости.

С точки зрения Фуксии было вполне естественным, что неприятный запах вернул жизнь в тело юноши.

Стирпайк задергался – ноздри его наполнил удушающий запах разложения. Отвратительно пахнущая жидкость полилась по его лицу и попала в рот, затекла под рубашку. «Хорошо еще, что глаза закрыты!», – мелькнула вспугнутой птицей паническая мысль.

МЫЛО ДЛЯ СМЫВАНИЯ ГРЯЗИ

Стирпайк рывком сел и бешено замотал головой. От неожиданности Фуксия отпрянула назад. Поваренок бормотал себе под нос что-то нечленораздельное, что девочка даже не могла разобрать. Стирпайк клял нахалку на чем свет стоит – так оскорбить его достоинство! Отлупить бы ее за такие проделки! Но, вспомнив, что перед ним дочь герцога, он вскочил на ноги и ухмыльнулся.