Титус Гроун

Стирпайк по указанию Барквентина занимался раздачей специальных церемониальных одеяний, хранившихся на такой случай в бездонных кладовых Горменгаста. Важно было соблюсти букву традиции, чтобы предназначенная, к примеру, для старшего конюха одежда не попала ненароком к среднему садовнику. Поручение было ответственным, но Стирпайк загодя все продумал, вызывая сначала старших, потом средних и, наконец, младших слуг всех вспомогательных служб, так что никакой путаницы не возникло. Барквентин был очень обрадован такой организацией и посулил от имени госпожи Гертруды, что после успешного окончания церемонии Стирпайк получит щедрую награду.

Бывший поваренок наслаждался жизнью. Став помощником архивариуса, он неожиданно понял, что попал на то самое место, которое уготовило ему само провидение. Здесь требовались как раз те самые качества, которые нужны были будущему секретарю владельца замка – организованность, внимание к деталям и высокая работоспособность. Все это у него было, так что юноша с чистой совестью полагал, что не зря ест свой хлеб. Отмечая в специальной книге выдачу очередного одеяния и заставляя слугу расписаться в его получении, чтобы потом не возникало никаких недоразумений, Стирпайк то и дело поглядывал в окно. У него было отличное настроение, и даже скверная погода не могла его испортить.

Госпожа Слэгг поднялась ни свет, ни заря. То и дело она, приложив к себе платье, подходила к зеркалу и внимательно всматривалась придирчивым взглядом в собственное изображение. Ей все время казалось, что она пропускает какой-то изъян. Как назло, изъян упорно не желал обнаруживаться, и старуха беспокойно поглядывала на часы. Нянька размышляла: как жаль, что она не сможет надеть на церемонию сиреневую велюровую шляпку, которая так шла к ее седым волосам. Впрочем, на обряде посвящения в герцоги головные уборы не допускаются, да и кто станет смотреть на нее? Конечно, присутствующие будут во все глаза разглядывать Титуса. Так что шляпку она наденет в другой раз, когда будет больше шансов, что ее заметят окружающие. Рядом, на отделанном малахитом столике, стоял серебряный поднос, на котором были разложены необходимые для обряда предметы: небольшой камешек, который Титус должен держать в левой руке, веточка плюща, для которой предназначалась правая рука юного герцога, нанизанные на суровую нитку раковины улиток. Сам виновник торжества спокойно спал в своей кроватке, не подозревая, что стал главным действующим лицом очередного представления. Нянька сама, не доверяя такое деликатное дело горничным, выгладила тонкую белую рубашку мальчика, которая вместе с алыми бархатными штанишками покоилась на стуле возле кровати ребенка.

– Ну вот, – бормотала нянька, поправляя оборки на платье, – вот так. Сегодня наш мальчик станет полноправным герцогом. Сегодня… Боже, просто не верится! Конечно, не слишком хорошо проводить церемонию у воды в такой ненастный день – чего доброго, ребенок простудится. В самом деле, для чего такая спешка? Если уж Барквентину нечего делать, так можно провести процедуру в более погожий день. Возможно, завтра снова будет солнце. Ан нет – обязательно сегодня. Да, в самом деле – нелегко быть герцогом…

Старуха до того расчувствовалась, что у нее на глазах выступили слезы. Небрежно смахнув их, нянька забормотала:

– Скоро наш красавчик будет герцогом. Как я рада! Но пока я должна гладить его одежду, купать его и кормить. Неужели он когда-нибудь вырастет и покинет меня? О, я не выдержу этого! Как же я буду жить одна? Одной грустно и страшно, а в старости – особенно…

– Не бойся, я всегда буду с тобой, – послышался от двери знакомый звонкий голос, – не бойся! И Титус никуда не денется – он всегда будет рядом.

Нянька вздрогнула от неожиданности, но тут же, не удержавшись, расплакалась:

– Как? Как – не заберут? А твоя мама сказала, что заберут…

– Глупости все это! – Фуксия заключила няньку в объятия. – Меня ведь не забрали, верно?

– Но это потому, что ты девочка! – вырвалось у старой женщины. – А с Титусом все будет иначе.

– Неважно, – отмахнулась юная герцогиня, – неважно, говорят тебе. И вообще, няня, отчего ты все время создаешь себе проблемы? Будь проще!

Докончив фразу, Фуксия подошла к окну. Так и есть: по-прежнему идет дождь.

– Не знаю, не знаю, как я стану жить без него, – причитала по-прежнему госпожа Слэгг, – не знаю… Отберут мою крошечку. Чем я виновата перед Богом? Всю жизнь работала, нянчила детей, а потом их отнимали у меня… Нет, я не смогу так жить…

Фуксии надоели причитания старухи. Конечно, она очень любила няньку, но терпеть не могла нытья. К тому же слезливый тон госпожи Слэгг навевал на девушку плохое настроение, да еще и плохая погода сделала свое. Внезапно юной аристократке захотелось отвести душу – например, разбить что-нибудь бьющееся. Фуксия огляделась – хоть бы какая ваза оказалась под рукой, или, положим, бокал… Но, посмотрев на заплаканное лицо няньки, девушка махнула рукой и опрометью вылетела из комнаты.