Титулярный советник

Граф усмехнулся, вновь нацепив чёрные очки на длинный нос. Марево вокруг нас исчезло. Его сиятельство нагнулся, подобрав с трапа… Пулю. Причём очень серьёзного калибра. Не знаю, какую систему измерения используют здесь, но пуля, судя по размеру, очень походила на 12,7 х 108 мм, какие использовались для крупнокалиберных пулемётов в моём мире. Попади такая, не спасёт никакой бронежилет, мгновенная смерть гарантирована.

– Что случилось? С вами всё в порядке?

Из «тамбура», ведущего в нутро пассажирской капсулы выбежал взволнованный человек в синей форме и в фуражке. На обшлагах рукавов его кителя были вышиты три золотые продольные «лычки». Похоже, это командир дирижабля.

– Капитан, командуйте взлёт. Немедленно, – в руке графа появился уже знакомый мне знак тайной канцелярии. – Я – граф Игнациус Лайола, Тайная канцелярия его Императорского величества.

– Но, ваше сиятельство, как же… Такое происшествие… – капитан расширившимися глазами смотрел на горящую белым пламенем диспетчерскую башню. Вернее, на то, что от неё осталось. – Там же могли пострадать люди. И не все пассажиры ещё поднялись на борт.

– Сопутствующие потери, – сухо обронил граф. – Иногда они неизбежны. Вам отдан приказ немедленно взлетать, капитан. Мне что, нужно повторять дважды?

– Слушаюсь, ваше сиятельство, – вытянулся во фрунт капитан и рявкнул, да так, что у меня в ушах зазвенело: – Экипаж, срочный взлёт! Швартовы отдать! Машинное отделение – пять отсечек, полный ход! Люки задраить! Ваше сиятельство, прошу пройти в салон.

– Фельдфебель, хватит ступени отирать, – буркнул граф, проходя мимо посторонившегося капитана внутрь пассажирской гондолы. – Извольте поторопиться.

Я поднялся на ноги, бросив последний взгляд на пылающую диспетчерскую башню. Почему она так горит, ведь это не деревянная постройка, а каменная? Или это всё последствия магического удара графа? Да уж, жуткая штука, и думаю, что в арсенале у его сиятельства имеется оружие и помощнее. На взлётном поле уже суетилось множество народу, в сторону горящей башни галопом рванули две упряжки уже знакомых мне чешуйчатых зверюг, тянущих за собой объёмные цистерны, окрашенные в красный цвет. На скамьях по бокам цистерны сидели бородатые широкоплечие здоровяки, одетые в брезентовые куртки, перетянутые широкими поясами, на головах металлические, начищенные до блеска каски с гребнями. Понятно. Пожарные расчёты.

И что там сказал его сиятельство? Сопутствующие потери? Значит, он знал, что помимо наёмных убийц в башне были и гражданские? Похоже, что человеческая жизнь для графа не много значит. Впрочем, вспоминая первый день знакомства с его сиятельством, и кучку пепла, в которую превратился участковый пристав Боголюбов… Я никак не могу привыкнуть к тому, что попал в совершенно другой мир. Все вбитые с детства понятия и правила, все эти права человека, демократия и прочие красивые слова здесь не значили ничего, были просто пустым звуком. Не знаю, хорошо это, или плохо, но нужно уже принять существующее положение дел, в чужой монастырь, как говорится, со своим уставом не ходят. Я поправил на плечах лямки вещевого мешка и шагнул в тёмное нутро дирижабля.

Глава 5. Бои по правилам и без

– Благодарствую, барин.

Получивший мелкую серебряную монетку-полтину извозчик поклонился и вскочил обратно на козлы пролётки, щёлкнув поводьями. Запряжённая в кибитку чешуйчатая зверюга мотнула головой и зарысила по мостовой, цокая по камню подкованными копытами.

Чёрт, никогда к этому, наверное, не привыкну. Но с другой стороны, положа руку на сердце… Это приятно. Приятно, когда к тебе относятся с уважением. Офицер, пусть и невысокого звания, как у меня, в этом мире – существо привилегированное. Белая кость. Я грустно усмехнулся, вспоминая моменты из своей службы в ППС, когда какой-нибудь охреневший мажор на крутой тачке, или блондинистая фифа с накачанными губами могли безнаказанно послать матом сотрудника полиции, зная, что деньги и связи решают любые проблемы. Здесь всё было не так. Его сиятельство сразу же по прилёту выдал мне запечатанный конверт с написанным на нём от руки адресом, и некоторую сумму денег, как он сказал, на первое время. Я впервые увидел здешние деньги. От щедрот графа мне досталось аж пятьдесят рублей купюрами по десять рублей, плюс жменька серебра для «мелочёвки». И чёрт меня подери, если я понимаю, много это, или мало, в местных ценах я не ориентировался совершенно.

Купюры были новые, хрустящие, и выглядели они… внушительно. Они были в два раза больше по размеру, чем привычные мне деньги. И смотрелись солиднее, что ли. На десятирублёвках с одной стороны, в центре, был изображён портрет какого-то бородатого мужика в царской мантии, слева и справа цифры «10», заключённые в овал, а снизу ещё одна надпись – 7398г. А на другой «Государственный кредитный билетъ», большая цифра «10» в правом углу, а в левом – герб в виде двуглавого коронованного орла, державшего в лапах державу и скипетр.