Титулярный советник

Его сиятельство, к слову, оказался жутким расистом, именуя жителей страны восходящего солнца, с которыми в данный момент у Российской Империи шёл вялотекущий конфликт, узкоглазыми обезьянами, и ничуть этого не стеснялся. Что такое толерантность, в этом мире, похоже, не знали. Ну и то, о чём я уже догадывался – в Российской Империи особое положение занимали магические боярские кланы, или Рода. Представители этих родов занимали самые важные государственные должности и имели высшие чины в Табеле о рангах. Они контролировали всё, Российская Империя была поделена на вотчины, которыми управляли представители этих самых аристократических родов. Самых крупных и влиятельных кланов было двадцать, они находились что называется, на верхушке пищевой цепи. А всего страной управляло в общей сложности около сотни Родов, и те, которые помельче, находились в вассальной зависимости от крупных, в которых имелись самые сильные маги.

Да, разумеется, государь–император правил империей самодержавно, но существовал и могущественный Государственный Совет, в который и входили те самые двадцать избранных родов. Именно Государственный Совет занимался управлением, войной, торговлей с другими странами, по сути, являясь Государственной Думой, правительством и высшим судебным органом в одном флаконе. К слову, род Ипатьевых тоже в него входил. Граф, конечно, заверил меня, что сотрудники Тайной канцелярии, к которой я сейчас принадлежу, подчиняются напрямую самому императору, но всё же предупредил меня, что полной безопасности не может гарантировать даже он. Что ж, кто предупреждён, тот вооружён. Или, как сказал его сиятельство, развалившись в роскошном кресле салона первого класса дирижабля – прэмонитус, прэмунитус. Если я ещё немного побуду рядом с графом, то точно латынь выучу. Предупреждению я внял, буду держать ухо востро, тем более что совсем недавние события говорили в пользу его слов.

Да, я только сейчас смог разглядеть мир, в котором очутился. Первоначальный шок от того, что я не смогу вернуться в свой родной Новосибирск, в одинокую ипотечную однушку, уже прошёл, и рефлексировать по этому поводу не было никакого смысла. Да и не ждал меня там никто особо – родители погибли в автокатастрофе, когда мне было пять лет, и воспитывала меня тётка, которая не испытывала ко мне особо нежных чувств. А здесь… Жив, здоров, руки – ноги целы, голова на месте, уже хорошо. К тому же сейчас появилась хоть какая-то определённость и перспективы, о которых я даже мечтать не мог, находясь в камере полицейского участка.

Я отрешённо смотрел в круглый иллюминатор дирижабля, прокручивая в голове всё то, что увидел, и что произошло. До аэродрома мы добрались в той же карете, что привезла меня в гостиницу. Пока ехали, граф был молчалив и напряжён, по его сжатым губам было понятно, что с расспросами сейчас лучше не лезть. Город я так рассмотреть и не смог – окна кареты были всё так же плотно зашторены. Но вот когда карета наконец остановилась, и я вышел наружу… Да уж, такого зрелища мне ещё видеть не доводилось. Огромное поле в несколько десятков гектаров было вымощено каменной, плотно прилегающей друг к другу плиткой. Вокруг сновало множество людей – мужчин, женщин, детей. Впрочем, здесь я ошибся, нелюдей тоже хватало. Поклажу за пассажирами несли, или везли на специальных тележках носильщики – нелюди. В основном это были носатые серокожие гоблины, похожие как две капли воды на того Шныря из камеры предварительного заключения, в которой я очутился в первый же день моего появления в этом мире, но были и здоровяки-тролли, грузящие какие-то большие ящики в багажные отделения дирижаблей, и гномы-распорядители, организующие погрузку.

Все они носили тёмно-синюю форму, как служащие, или сотрудники нашего Аэрофлота.

Но самое поразительное было не это. Дирижабли. Десятки огромных дирижаблей были выстроены на взлётно-посадочном поле, прикреплённые толстенными канатами к вмурованным с брусчатку огромным стальным кольцам. Наполненные горячим воздухом сигарообразные, эллипсоидные оболочки с рёбрами жёсткости возвышались над землёй на десятки метров, а в длину достигали метров двухсот. И, похоже, что двигатели у этих махин всё-таки имелись, только работали они не на бензине, или солярке, а на угле. Я как раз заметил, как здоровенные тролли, или огры, чёрт их знает, как они на самом деле называются, большими лопатами закидывают в мешки уголь и поднимают по трапу в прикреплённую под оболочкой дирижабля гондолу. К слову, гондол этих было две – одна в задней части, там, судя по всему, находился двигатель, и вторая в передней части, которая использовалась для управления и салона для пассажиров.