Титул и призвание

Девушка смутилась и покраснела, из чего Беренайс сделала вывод, что уже начали. Несколько лет назад чародейка проезжала мимо Заринки и умудрилась по дороге спасти жизнь Марие и ее брату-близнецу. С тех пор девушка всегда радовалась приезду Беренайс.

– А что, дома никого нет? – поинтересовалась чародейка.

– Мама только да я, – пояснила девушка, – остальные в поле работают, даже Таинку сегодня взяли. А мы генеральную уборку делаем, я как раз за водой на колодец пошла, да вот тебя увидела и прибежала поздороваться. А мама не слышит, наверно, как ты стучишь. Она на чердак полезла старый хлам отнести.

Мария распахнула дверь и крикнула:

– Мама, ты еще не спустилась?

– Да иду я, иду, – отозвался женский голос откуда-то сверху, потом послышались шаги спускавшегося по лестнице человека, и наконец из-за неприметной дверцы появилась женщина.

– У нас гости, – произнесла Мария.

– Привет, Феоктиста, – поздоровалась Беренайс. Она краем глаза оглядела веранду и видневшуюся в открытую дверь кухню и поняла, что на обед проситься не стоит. Уборка действительно была генеральной, ни к чему людям жизнь усложнять.

– Ох, здравствуй, чародейка. Какими судьбами снова в наших краях? – проговорила Феоктиста.

– Да просто мимо проезжаем, а сюда завернули еды на обед купить. Найдется у тебя что-нибудь?

Феоктиста с любопытством оглядела подошедшего вслед за Беренайс Эрманариха, но ничего спрашивать не стала.

– Думаю, найдется, – проговорила она. – Куриные яйца вас устроят?

– Устроят. Хлеб, сыр и масло нам бы тоже не помешали, если у тебя есть.

– Есть. Хорошо, что сюда зашли, а не к Аксинье.

– А что случилось?

– У них волк корову задрал. Пантелеймон теперь не в духе. А когда он не в духе, такого наговорить может… У них же эта буренка единственная была.

– Вот горе-то, – поддержала Феоктисту Беренайс.

– И не говори. И ладно бы, сожрал ее. Так ведь нет же, просто глотку перервал животине и удрал.

– Спугнули? – удивилась чародейка.

– Да какой там! Его даже не видел никто. Пошел Пантелеймон сегодня утром корову икать, а она на полянке прямо за деревней лежит в луже крови. И никого рядом нет. Уж он всех опросил, да никто ничегошеньки не видел.

Беренайс нахмурилась. С каких пор волки ради удовольствия начали скотине глотку перегрызать? Может, обидел Пантелеймон кого-нибудь? Для него это легче легкого. А тот и решил отомстить, додумался как-нибудь раны от волчьих когтей и клыков подделать или собак натравил.

– А где коровку-то задрали? – поинтересовалась Беренайс.

– Да тут, неподалеку, как из деревни выедете, направо сверните, немного в глубь леса проедете, там полянка будет.

Беренайс рассчиталась с Феоктистой за продукты. Кроме денег, она протянула женщине мешочек с травяным сбором. Чародейка знала, что младшая дочь Феоктисты Таинка часто простывает даже в теплое время года.

Около ворот Беренайс уже поджидали несколько селян. В Заринке не было даже собственной травницы, а о магах и говорить нечего. Поэтому местные жители, заметив появление знакомой чародейки, поспешили к ней. Беренайс, периодически навещавшая деревню, знала их всех. Она деловито стала расспрашивать, кому что нужно, а потом вытаскивать из сумки сборы трав, колдовские порошки и амулеты. Постепенно толпа селян вокруг нее увеличивалась. Эрманарих протолкался к чародейке и поинтересовался: