Титул и призвание

Чародейка заметила, что князь, доставая карту, случайно выронил из сумки какую-то вещицу и не обратил на нее внимания. Беренайс наклонилась и подняла упавший предмет. В ее руке оказалась крохотная тряпичная куколка. Она была одета в пышное сиреневое платье, а на ее головке завивались короткие черные кудряшки. Таких кукол обычно делали девочки-подростки. В Вейлерое считалось неприличным, чтобы девочки первыми признавались в любви мальчикам. Им разрешалось только сделать для своего избранника такую вот куколку и подарить ему. Правда, знатные барышни куколок делали редко, во-первых, потому что считали себя выше подобной ерунды, а во-вторых – и это самое главное – потому что шить не умели. Вот только куколку, которую держала сейчас в руках чародейка, сшила девочка из знатной семьи, в ней до сих пор ощущалась энергетика создательницы. Беренайс нахмурилась, она почувствовала какую-то магию, исходящую от куклы, и магия эта не имела к той девочке никакого отношения. Куколка была сшита много лет назад, а вот магический след от нее исходил очень свежий.

– Князь Герман, – окликнула Беренайс Эрманариха, – ты тут уронил.

Она протянула князю куклу. Он испуганно глянул на Беренайс и вдруг покраснел.

«Ну еще бы, – с сарказмом подумала чародейка, – понял ведь, что я уловила колдовскую энергию. А может, просто стесняется того, что таскает с собой эту вещицу».

Эрманарих забрал у нее куколку и спрятал в сумку.

– Что ты с ней сделал? – строго спросила Беренайс.

– Тебя это не касается, – буркнул в ответ князь.

– Ну вот еще! – сердито отозвалась Беренайс. – Тебе дарят куколку, созданную своими руками, а ты бессовестно накладываешь на нее чары! Это свинство.

Эрманарих некоторое время хмуро смотрел на нее. А потом все же решил объяснить. Наверное, для того чтобы Беренайс его в темной приворотной магии не обвиняла. Сходу ведь невозможно понять, чего он там наколдовал.

– Я не накладывал на куклу никаких вредных чар, – произнес князь. – Просто хотел увидеть ее создательницу. Мы уже много лет не встречались. И мне интересно узнать, какой она стала. Я надеялся – она тогда приедет родителей навестить.

– И ты называешь свое колдовство безвредными чарами? По-твоему, заставить человека сделать что-то против его воли неопасно?

Беренайс гневно сверлила Эрманариха взглядом.

– Они, наверное, не подействовали, – беззаботно отозвался князь.

– С чего вдруг? Ты же потомственный чародей в каком-то там колене. Как твои чары могли не подействовать?

– Не твое дело, – огрызнулся Эрманарих.

Он вскочил на коня и поскакал к дороге, не дожидаясь Беренайс. Она быстро догнала его.

– Если у меня когда-нибудь родится дочка, я запрещу ей делать такие подарки мальчикам, – задумчиво произнесла чародейка. – А то стараешься для вас, стараешься, а вы какую-нибудь гадость в итоге делаете.

– Но не все же мальчики – колдуны, – отозвался Эрманарих.

До Озерного города было почти три дня пути. Чародейка и князь поостереглись останавливаться на ночлег в поселках. Они нашли опушку в небольшом сосновом бору и зачаровали ее, чтобы никто посторонний сюда случайно не забрел. Поужинав, Беренайс уселась под деревом, наколдовала вокруг себя световой шар, достала из сумки несколько графитовых карандашей и альбом. Тяжело вздохнув, чародейка открыла его и принялась рисовать. Восемь лет она пыталась забыть это лицо, навсегда стереть из своей памяти черные глаза, похожие на маленькие угольки, ястребиный нос, тонкие губы и острый подбородок. Но ничего не получалось, оно до сих пор являлось ей иногда в ночных кошмарах. И сейчас не составило никакого труда перенести его на бумагу. Закончив с рисованием, чародейка выдернула листок из альбома. Нужен он тут больно!

Беренайс посмотрела на князя. Тот сидел под другим деревом в точно таком же световом шаре и вертел в руках какой-то предмет. Беренайс встала и подошла поближе. Теперь она разглядела, что в руках у Эрманариха ножик, в рукоятке которого мерцал красным светом большой рубин. Князь заметил чародейку, но нож прятать не стал. Когда Беренайс уселась на землю, он спросил:

– Ты знаешь, что это?

Беренайс отрицательно помотала головой.

– Древний артефакт. Он попадет в цель без промаха, если я его брошу. Но дело в другом. Таких предметов несколько, я точно не знаю сколько. Но они как-то связаны между собой, а принадлежат потомственным магам. По крайней мере, Клара, Александр и я – все мы потомственные чародеи. В каждом из артефактов есть камень. В моем ноже – рубин, у Клары был изумруд, у Александра – малахит. Корнелий пытается собрать их… артефакты. Вот только мне непонятно зачем. Хотел бы я знать всех владельцев этих камешков, и кто из них жив, а кто нет.

– Живы наверняка уже далеко не все. Клара ведь говорила, что знает, зачем к ней пришел Корнелий. Значит, он к тому времени уже кого-то убил. Да и со времени смерти Клары прошло восемь лет.

Эрманарих вдруг вздрогнул и снова побледнел.