Тиран моей мечты

Дома кроме мамы обнаружился еще дядя Сережа — мамин брат, тот самый человек, благодаря которому меня взяли в «Юркон».

— А вот и мои племяшки! — он широко улыбнулся, подхватывая Юльку на руки. — Ух! Давай-ка с тобой полетаем, Юляшка! Дочка заливалась хохотом, пока я снимала пальто и переобувалась в домашние тапочки. Сразу же захотелось выпить чаю и лечь спать — настолько уставшей я себя чувствовала.

— Иди, посиди немножко на кухне, Тин, — сказала мама, погладив меня по спине. — Бледная ты какая-то.

Да, я вся была бледная — ну, кроме обожженной руки, которую я старательно прятала от цепких маминых глаз.

— Надо Юльку умыть и переодеть.

— Я сама. А вы с Сережей идите на кухню. Скоро будем ужинать.

Я попыталась возразить, но дядя, обладавший не меньшим упрямством, чем мы с мамой, уже тянул меня на кухню, и сопротивляться было совершенно бесполезно. Иначе он, чего доброго, сломал бы мне руку.

— Ну рассказывай, — хмыкнул дядя Сережа, усаживаясь на табуретку сам и усаживая на соседнюю меня. — Как тебе на новой работе? «На новой». Можно подумать, у меня была «старая» работа.

«Юркон» ведь мое первое место трудоустройства.

— Нормально, — ответила я, но голос мой дрогнул, и дядя Сережа сразу распознал подвох.

— Понятно. Тяжело, да? Жуков говорил, что у его партнера, с которым тебе придется больше всего контактировать, сложный характер. Неужели настолько? — Угу, — я иронично улыбнулась, вспомнив Черного. Почему же он выписал мне премию?.. Здорово было бы узнать, но представляю, что будет, если я спрошу нечто подобное.

— Слушай, Тин, — дядя Сережа вдруг пересел чуть ближе и понизил голос. — Прими добрый совет. Сила женщины — не в силе, извини за тавтологию, а в слабости.

— Можно подумать, я с ним на ринге борюсь… — пробормотала я.

— Не на ринге. На ринге женщины с мужиками не сражаются, Тин. Там-то как раз все решает сила. А вот по жизни… Дядя Сережа многозначительно замолчал, и я иронично улыбнулась.

— Ты тоже, как мама, считаешь, что мне надо надеть платье с декольте поглубже? — Можно и так, — он подмигнул. — Но лучше просто будь помягче. Ты же у нас как стена бетонная, Тинка. Любой мужик отскочит, как мячик. Будь поласковее, поделикатнее, улыбайся почаще… глазками моргай. А потом можно и… платье.

Угу. Улыбайся, глазками моргай… Да Черный меня за подобное… Хотя… Вот Нина ему улыбается вроде. Не сказала бы, что она моргает глазками, но ведет себя с шефом вполне мило. Не напрягается, как я.

А я вот каждый раз каменею, словно он не Назар Миролюбович, а как минимум Змей Горыныч.

— У любого из нас, — продолжал между тем дядя Сережа, — каким бы специалистом он ни был, часть мозга находится… на кончике сама знаешь чего. Это наша слабость, а для женщин — их сила. Ну, Тинка. Поняла? — Поняла, — вздохнула я, потянувшись за зефиром. Испорчу аппетит перед ужином… ну и плевать.

Мне нужно было срочно заесть собственные фантазии. Когда дядя Сережа сказал про кончик сама знаешь чего, я резко представила шефа… без штанов.

Наверное, я сегодня простыла, пока с этими документами по городу бегала… Юлька выбежала из ванной с визгом, следом за ней несся слегка влажный Троглодит, за которым, ворча, шла мама.

Троглодит вспрыгнул на колени дяде Сереже, а Юлька повисла на мне. И мне даже не надо было спрашивать, в чем дело: я прекрасно знала, как наш кот любит прогуливаться по бортику ванной, а дочка брызгать на него водой. Он в это время недовольно фыркал или даже чихал, и Юлька заливалась счастливым хохотом. Она-то в силу возраста не понимала, что Троглодит смотрит на нее со снисхождением, как большой мужчина на маленькую девочку. У него мозгов пока намного больше, чем у Юльки.

— Что случилось? — спросил дядя Сережа, почесав Троглодита за ухом. Кот с интересом косился на стол: нет ли там чего вкусненького? Увы, на столе лежал только зефир, а зефир был как раз одним из тех немногих продуктов, переварить которые Троглодит не мог.

— Безобразники, — вздохнула мама, но расплылась в улыбке, глядя на счастливую Юльку. — С трудом умыла. Пришлось и Троглодита умывать, а то она без него отказывалась.

— Ма-а-а-ама-а-а! — между тем восторженно вздыхала дочка мне на ухо. — А мы будем кушать? Кот заинтересованно дернул ухом.

— Будем, — я усадила Юльку на колени поудобнее и обняла. — И даже вот так.

Она радостно пискнула. Дочь обожала обедать или ужинать, сидя у меня на коленях, но позволяла я ей это очень редко, в последнее время не чаще раза в пару недель.

— Тина, — мама укоризненно покачала головой.

— Да ладно, — махнул рукой дядя Сережа. — Дай девочкам расслабиться. Особенно Тинке. Вон какая замученная.

Накладывай лучше… что там у тебя? — Плов. Только предупреждаю: Троглодиту ничего не давать! Он сыт.

Кот возмущенно посмотрел на маму и протестующе мяукнул.

— Да, сыт! — подтвердила она. — Ты понял, Сереж? — Понял, — ответил дядя безмятежно. И он, и я, и уж тем более мама знали: дядя Сережа не удержится и обязательно скормит Троглодиту хотя бы кусочек мяса из плова.

Они вообще были родственными душами, и во многом благодаря дяде мама когда-то разрешила оставить кота насовсем.