Тиран

— Левкон, веди свой отряд на юг вокруг утеса. Скачи, как на Пегасе; доберись до города с востока и поворачивай на север. — Пальцем правой руки он чертил на ладони. — Вот здесь деревня, здесь — наш утес. Мой большой палец — река. Видишь? — Он показал место, куда должен был направиться Левкон. — Ты отрежешь им путь к отступлению. Мы ударим по их главным силам. Пусть несколько человек уйдут — на север. Понятно? Левкон, это зависит от тебя.

Левкон закрыл глаза.

— Я… думаю, я понял.

Он сомневался. И не понял.

Но Кинию не понаслышке были знакомы страхи военачальника-новичка: заблужусь, не знаю местности, не смогу найти деревню, излишне промедлю…

Он наклонился вперед.

— Поезжай на вершину, спешься там, где стоят лошади саков, и быстро осмотрись. Никомед, отправляйся с ним. Побыстрей, и чтоб вас не заметили. Идите!

Они ушли словно навсегда. Стоя на холме, Киний видел, как прямо на улице насилуют женщину. Неопытность его людей может стоить этой женщине жизни.

Киний принес ее — незнакомую женщину — в жертву, чтобы его командиры усвоили свои роли. Что, в свою очередь, могло спасти многие жизни.

— Зевс, они не спешат, — сказал он.

Никий ничего не ответил: он знал такое настроение начальника и занялся проверкой колонны. Киний решил присоединиться к нему. Он проехал вдоль рядов. Большинство всадников нервничали.

— Пусть работают ваши лошади, — слышал он наставления Никия молодым воинам Левкона.

— Это как на охоте. Ставьте копье и поезжайте, — сказал сам Киний людям за Эвменом.

Даже Эвмен побледнел.

С вершины торопливо спускались Никомед и Левкон. Киний встретил их в голове колонны.

— Видели? — спросил он.

Левкон был бледнее Эвмена.

— Я… думаю, да. На юг вокруг утеса вот здесь, потом по берегу реки под любым прикрытием, какое найдется, потом назад к городу, чтобы отрезать им путь к отступлению и ослабить сопротивление.

Киний положил руку на плечо молодому человеку.

— Ты все понял верно. — Ему хотелось побыстрее отдать приказ «Вперед!», но он потратил еще немного времени, чтобы сказать: — Однако не все так просто. Может встретиться оросительная канава или другое препятствие, которое замедлит ваше продвижение. У гетов в той стороне могут оказаться лазутчики. — Он пожал плечами, несмотря на тяжесть доспехов. — С этой минуты поступай, как сочтешь нужным. Все будет в порядке.

Если его слова и подействовали, сам Киний этого не заметил. Левкон, казалось, почти оцепенел.

— Пора в путь, Левкон, — резко сказал Киний.

Левкон приложил руку к груди в воинском приветствии и махнул Эвмену. Первый отряд шагом тронулся с места, старшие по возрасту воины из отряда Никомеда подбадривали молодежь — иногда отцы успокаивали сыновей.

— Первая битва, — сказал Киний. У самого него нервы тоже не железные.

— Они не так уж плохи — для сынков богатеев, — отозвался Никий. Он ковырял в зубах жестким стебельком травы. — Им нужна речь — что-нибудь о богах и родном городе.

— Нет, не нужна, — сказал Киний.

Он шагом пустил лошадь вверх по склону. Никий ехал с ним рядом, Никомед — чуть позади.

— Подержи лошадей, — сказал он Никию.

Последние несколько шагов до вершины они с Никомедом проползли на животе. Саки ветвями кустарника прикрывали свое убежище.

С вершины Киний мог видеть на десять стадиев во всех направлениях. Геты сглупили, не поставив тут стражу, но ведь они варвары и считают, что вправе свободно грабить беззащитную землю.

На юге по узкому ущелью длинной сине-золотой гусеницей двигалась колонна Левкона строем по двое. Всадники продвигались довольно быстро.

Напряжение Киния усилилось: он понял, насколько точно нужно было все рассчитать.

Геты на улицах собирались вломиться в последние два дома. Посреди улицы неподвижно лежало обнаженное тело женщины.

Гетов было сотни две, ну, может быть, на дюжину больше или меньше. Большинство сосредоточились в деревне — грабили захваченные дома или готовились захватить последние. Несколько человек гнали на север коз. Еще десяток двигался на юг.

— Черт возьми! — сказал Киний. Он вскочил и побежал к лошади, Никомед с трудом поспевал за ним.

— Они в любой миг могут увидеть Левкона. Нам пора выступать.

Никомед, не понимая, посмотрел на него, но в седло вскочил ловко, привычно. Никий встал и поднял бровь.

Киний добрался до головы колонны и показал направо.

— Колонной, пока не обогнем холм. Выстроимся в линию, как только окажемся в поле. Прямо по городу. Убивайте всех, кто попадется на пути, и держите строй, даже если придется обходить здания. Это не то, что упражнения. И, господа, — если ничто иное не поможет, убивайте каждого встречного гета. Геты — те, у кого татуировки.

Никто не рассмеялся. Ветераны рассмеялись бы.

— Шагом, — приказал Киний. Никий держал трубу в руках, но к губам не подносил. Внезапное нападение все еще возможно.

Никомед сказал:

— Не понимаю.

Киний развернул лошадь.

— Быстрым шагом! — крикнул он. А Никомеду сказал: — Эти геты к югу от деревни — они заметят Левкона и позовут своих друзей. Бой теперь развернется ниже по реке; если мы не поторопимся, многие молодые расстанутся с жизнью.

Никомед покачал головой.

— Ты это видишь?