Тимур — сын Фрунзе

— Смех смехом, а вы послушайте дальше. К началу нового, сорок второго года наиболее мощные узлы группы вражеских армий «Север» находились именно под Ленинградом, именно в районах Новгорода и именно восточнее Старой Руссы, у Демянска… — С каждым нажимом на слове «именно» Дмитриев у называвшихся населенных пунктов делал карандашом энергичные круги. — Именно в район Демянска фашистский генерал Буш втянул значительные силы своей шестнадцатой армии. И, что для пас особенно важно в смысле информации, там же сосредоточилась и поныне действует вражеская авиадивизия «Рихтгофен» из отборных германских асов, которых, учтите, пестовал и воодушевлял сам Герман Геринг. Вот тут-то, я бы сказал, нам не до смеха.

В землянке действительно на этот раз не то что смеха, но и голоса чьего-либо никто не услышал. Полнейшая тишина. Только кто-то неловко переместился на ящике, и доски жалобно скрипнули. Тимур слушал комиссара и думал: «Веско он про асов авиадивизии «Рихтгофен» сказал. Это чтоб мы нос и хвост не задирали. О том же мне в последний раз и Климент Ефремович напомнил. Как он тогда сказал? Ну да, он сказал, что многие наши славные ребята гибнут из-за своей боевой незрелости, горячности…» А Дмитриев уже с воодушевлением размахивал карандашом, показывая то один фронт, то другой:

— Ставка советского Верховного Главнокомандования перед войсками правого крыла нашего, Северо-Западного фронта поставила задачу: взаимодействуя с северными соседями — Ленинградским, Волховским фронтами и Балтийским флотом, разгромить группу армий «Север» с последующим прорывом блокады Ленинграда. Именно в эти дни, когда наш полк был переброшен в Крестцы, войска одиннадцатой и тридцать четвертой армий нашего фронта перешли в наступление на старорусском и демянском направлениях. Прорвав оборону противника, войска правого крыла фронта, поддержанные активными действиями старорусских партизан, к исходу вчерашнего дня продвинулись на пятьдесят километров и завязали бои за Старую Руссу!

В землянке снова оживились, и все тот же голос в глубине не выдержал, выкрикнул:

— Так его, этого самого Буша!

Усенко на этот раз во весь голос ядовито заметил:

— А фашистский генерал Буш услышал моего механика Лукьяненку и драпанул с северо-запада без оглядки!

Даже серьезный Дмитриев не смог удержаться — смеялся со всеми вместе, а потом постучал по столу карандашом:

— Тихо, товарищи! Что ж, пока дела на нашем фронте идут хорошо, наступление продолжается, а армия того самого Буша под угрозой окружения в районе Демянска. Наша с вами задача: помочь с воздуха развить наземным войскам наступление на Старую Руссу, а также содействовать окружению и уничтожению демянской группировки противника. Вот и все на сегодня. Какие будут вопросы?

— Вопросов нет, картина ясна!

— Ясна? И все же еще раз хочу напомнить об асах дивизии «Рихтгофен»!

Из землянки высыпали дружно и заспешили к своим капонирам. Над аэродромом тьма уже рассеялась и небо синело в предвестии рассвета.

Не успел Тимур сесть в кабину и осмотреть приборы, как низкий луч солнца, пробив темную полосу дальнего леса, прочертил все поле аэродрома, ворвался в капонир и веером искр заиграл на прозрачном фонаре «яка». А тут и команда подоспела:

— Лейтенант Фрунзе, на взлет!

Майор Московец на крутом вираже увидел, как к нему пристроился «як» Тимура. С час он летал в паре с молодым летчиком, приглядываясь к манере пилотирования и реакции своего временного ведомого. «Неплохо выдерживает… И все же пусть сначала побарражирует над домом родным», — подумал он, а на земле, покрутив пальцем над головой, скупо сказал:

— Пообвыкни здесь. Туда — успеешь.

А к полудню сам повел «туда» большую группу истребителей из комэсков и командиров звеньев.

На аэродроме остались только ведомые. Одни отсиживались в землянке, другие с механиками возились у своих самолетов, третьи попеременно несли боевое дежурство — в одиночку и парами патрулировали над аэродромом.

Тимур сидел в кабине своего «яка» с книжкой в руках. Сегодня он дежурил по первой готовности. Привалившись к спинке, просмотрел оглавление. Потрепанную эту книжечку он из дому прихватил, на хозяйской этажерке еще вчера с вечера приметил «Путешествие из Петербурга в Москву». Когда-то читал, не особенно понравилась, однако утром припомнил, что Радищев и про эти самые Крестцы в ней писал. Вот и решил восстановить в памяти.

«Да тут не только Крестцы! Вот: «Крестьцы… Валдай… Едрово…» А Выползово нет — мимо промчался». Перелистал, остановился на странице «Крестьцы» и совершенно по-новому прочитал удивительную главу о нравоучении крестецкого дворянина своим сыновьям, уходящим «в службу» — в армию, надо понимать: «Научил я вас и варварскому искусству сражаться мечом. Но сие искусство да пребудет в вас мертво, доколе собственная сохранность того не востребует».

— Востребовала!

На крыле стоял Менков и приник к фонарю:

— Ты окликал?

Тимур отодвинул прозрачный козырек и прочитал вслух это место. Менков глубокомысленно почесал пальнем затылок. Тимур пояснил: