Тимошка Пострелёнок и горбатый колдун

Поводырем оказался верткий седенький монашек по имени Никодим с острым носом и с длинной реденькой бородкой. Он молча выслушал повеление настоятеля, и, ухватив за руку Тимошку, побежал к крепостным воротам. Монашек так быстро семенил своими коротенькими ножками, что на лоб Тимохи скоро выпала испарина. Хотя, если правду сказать, то испарина сперва выпала отнюдь не от быстроты хода, а от строгого окрика воротной стражи.

– А ну стой, – звонко крикнул Постреленку дюжий охранник. – А ну-ка повернись сюда оголец. Уж больно личность твоя мне знакома. Не тебя ли Кузьма с Ефимкой сегодня на городской площади ловили? Не тебя ли мы ночью в яму сажали? А ну-ка ликом ко мне своим повернись!

– Не его! – неожиданно громким басом рявкнул на охранника монашек и тот неловко перекрестившись, поспешно ушел с пути торопливо шагающих путников. – Его Господь сейчас для важного дела избрал, так что другого ищите для подозрений своих! Этому сегодня всё простилось!

За воротами на городском лугу московской процессии уже не было и, причем не было давно, так давно, что пыль по дороге уже улеглась. Пришлось Тимохе с Никодимом еще шаг прибавить.

– Правда, что ли в яму коломенскую тебя сажали? – спросил монах, когда городские ворота скрылись из виду.

– Да нет, обознались они, поди …, – замялся Тимошка. – В вашей Коломне вон сколько народу ходит. Здесь враз обознаешься.

– Ой, не ври мне. Ой, не ври, – погрозил мальцу пальцем Никодим. – Я ведь насквозь тебя вижу. Ты думаешь один такой ловкий что ли? Приехал ты из Москвы и решил посмотреть, что в коломенских погребах плохо лежит, а тут стражники цап-царап и в яму тебя. Верно?

– Верно, – густо покраснев, кивнул попутчику Постреленок, решивший соврать, чтобы монах отстал от него с противными вопросами. – В погреб хотел залезть, а тут стражник меня за шиворот да в яму.

– Ну, и как же ты вылез из ямы? – не унимался словоохотливый Никодим. – Она ведь глубокая у нас в Коломне. Ой, какая глубокая.

– Как, как? – пожал плечом Тимоха, – корень там, в яме торчал. Вот я за него уцепился и выполз.

– А молился ли ты отрок, когда в яме сидел? – шустро перебирая ногами в поношенных лаптях, продолжал вопрошать монах.

– Молился, – еще раз сказал неправду малец.

– Молодец, – кивнул жиденькой бородкой Никодим. – Вот тебе за молитву эту Господь и послал корешок тот на стене. Господь, он часто томящимся под стражей помогает. Не всем, конечно, а только тем, кто верует в него искренне. Притворным-то людям никогда с неба помощи не дождаться. Вот слышал ли ты, как святой Петр из темницы избавился? Слышал?

– Нет.

– Ну, так слушай. Правил в Иудее некогда царь по имени Ирод. Только ты не думай, это не тот Ирод, который младенцев в Вифлееме избивал. Это внук того, значит, но тоже человеком он был злым и негодным. И решил этот негодный человек апостолов веры христианской погубить. Апостола Якова он убил, Петра в темницу посадил, чтобы после окончания праздника Пасхи вывести его перед народом и казнить казнью страшной. И вот праздник уж к концу подходил, а все верующие во Христа горожане, прилежно молились Богу о спасении наставника своего. Сам Петр тоже молился, только не о спасении своем, а о вразумлении душ заблудших. Не за себя просил Господа апостол, а за них только. И в первую очередь за тюремщиков своих. А охраняли Петра знатно. Во-первых, в цепи его заковали. Двух воинов рядом посадили, а еще двоих у дверей темницы поставили. Вот как охраняли. Только не уберегли они Петра. Вдруг среди ночи явился в темницу его светлый ангел, озарил прекрасным сиянием тюремный мрак и сказал апостолу: «Встань скорее». «Да как же я встану, – отвечает ему Петр, – цепи мешают мне?». Только сказал он это, а цепи вдруг с ног его и спали сами собой. Да и не только цепи спали, стражники тут же мертвым сном уснули, а железные двери темницы тут же и отворились. Вышел Петр из темницы, вознес благодарность великую Господу Богу и к дому своему пошел. Вот что вера истинная делает. Вот как Господь искренне верующему человеку помогает. Кто верой праведной живет, у того всегда надежда на чудо есть. Понял отрок?

– Понял, – поспешно кивнул Тимоха.

– Ничего ты не понял, – протяжно вздохнул монах. – А главное ты не понял, что врать никому не следует. Мне-то про молитву в яме ты соврал ведь. По глазам вижу, что соврал. Грешник ты выходит малец. Не великий ещё, но уже грешник. А всё равно вот тебе Господь помог из ямы выбраться. Надеется он, что одумаешься ты. Как звать-то тебя?

– Тимошка.

– Так вот ты подумай над словами моими, Тимошка. А коли, врать будешь, то постигнет тебя судьба Анания и Сапфиры. Слышал про них?

– Нет, – честно признался Постреленок.

– Эх, молодежь, молодежь. Что же вы слышали-то, коли, этого не слыхали? Ну да ладно, я тебе про них в следующий раз расскажу, а то вон уж караван твой рядом. Не успею сейчас историю до конца поведать. Никак не успею, а раз не успею, то и начинать её ни к чему.