Тимошка Пострелёнок и горбатый колдун

– Нет, – махнул здоровой рукой кузнец, – без зелья никак. В нем, в зелье этом, как раз вся сила-то и сокрыта. Его, как в трубу огнедышащую набьют, как подожгут, так труба огнем и плюется, а если с зельем камень или железку какую сунуть, то она так быстро полетит, что только держись. Мне один знающий человек сказывал, что пушками эти трубы, огнем плюющиеся, называют. Вот бы, какое оружие смастерить. Это тебе не лук пятистрельный. Из этой вот пушки, как жахнешь по недругам, так от них одно мокрое место и останется. Если, конечно с умом всё сделать да железок побольше в трубу эту положить.

– Так давай сделаем эту пушку, дядя Михайло, – нетерпеливо заерзал на телеге Тимоха. – Я тебе помогать буду, ты только скажи мне, чего делать, так я мигом все исполню. Ты только скажи.

– Да мне и самому ужас, как попробовать пушку смастерить хочется, – протяжно вздохнул Кочерга. – Я ведь тебе Тимошка по секрету скажу, что у меня уж полосы медные для этого дела заготовлены. Я их намедни за крыльцом княжеским присмотрел, а как присмотрел, так в телегу к себе и положил. Пригодятся, думаю. Я уж и как их в трубу согнуть надумал. Мы с тобой Тимоха полено круглое найдем, листы вокруг него обмотаем да заклепочной горячей скрепим. Потом сверху еще по листочку пустим. Для крепости. А в Сарае татарском зелья огненного вдоволь купим, и будем пулять из нашей трубы за милую душу. Там знаешь, какие базары там богатые? Не то, что зелье, там черта с рогами купить можно. Вот рука у меня немножко подживет, и сделаем мы с тобой пушку эту мудреную. Сделаем Тимоха, помяни мое слово, что сделаем. Я ведь давно помощника для этого дела искал, да вот только не соглашался никто. Смеялись все, мол, не по плечу творенье задумал Михайло. А теперь мы с тобой все, как надо сотворим. Мне вот только обдумать осталось, как трубу изнутри поглаже сделать, чтобы заряд наш с тобой подальше летел.

Кузнец вздохнул еще раз и пристально посмотрел в небесную высь, как будто хотел высмотреть там недостающие ему секреты кузнечного мастерства. А может, чего другое хотел подглядеть? Кто его знает? Мало ли чего в небе умному человеку привидится может? Только на этот раз в небе кроме редких облачков ничего интересного не было.

Тимошке не терпелось еще чего-нибудь про будущую пушку узнать, но тут его боярин Тутша к себе позвал.

– Ты чего стервец с телеги моей убежал? – строго спросил боярин, подбежавшего к нему парнишку. – Ты чего добро мое не стережешь?

– Да я вот …, – начал оправдываться Тимошка, да только Тутша и слушать его оправданий не хотел.

Пригрозил он строго мальчишке пальцем и суровым взором место на последней в колонне телеге указал.

– Ну, чего набегался оголец? – прошептал Тимохе пожилой возница боярской телеги Лука. – Ты смотри, далеко-то не убегай, а то боярин у нас строгий. Сбалуешь чего, так мигом плетей тебе велит дать, а то и сам плеткой за милую душу отходит. Ты уж посмирнее будь, чего бегать-то без толку да с пропащими людьми разговаривать. Сиди уж лучше со мною рядом. Со мною спокойнее, я ведь не Мишка Кочерга. Это он затейник на Москве известный. Всё чего-то шебутится: то с крыльями по посаду бегал, птицу изображал, то колесо водяное на реке сооружал и, кстати сказать, неизвестно для чего. Я его спросил, а он мне то ли смехом, то ли еще как, отвечает, что, дескать, через это колесо можно водой капусту на огороде поливать. Чудак человек. Будто долго в ведрах воды с реки принести? Зачем какие-то колеса ставить? Чего мудрить? Не настоящий он человек. Пропащий совсем. Ты уж Тимоня подальше от него держись.

Возница еще долго чего-то под нос шептал, да только Тимошка его не слушал. Тимошка уж о пушке мечтал. И уж привиделось ему, как смастерили они с Кочергой огнестрельную трубу и пугнули всех врагов княжича прочь. Так крепко пугнули, что враги не только замыслы свои подлые забыли, но и имя-то свое да за три моря без оглядки убежали. Резво так убежали, как мыши от кота. Задремал Тимоха под скрип тележных колес и проснулся уж в сумерках.

– Коломна! – кричали люди из головы колонны. – Дошли братцы! Слава тебе Господи! Отдохнем сейчас!

8

Встречала Коломна путешественников радостно. Еще на подъезде к городу самые знатные люди с хлебом солью вышли. Княжич для этого случая быстро на коня забрался да гордую осанку изобразил. Точно, как батюшка его, великий князь Дмитрий Иванович подбоченился, взирая сверху на седые склоненные головы городской знати. Товарищи княжича, дети боярские, тоже рядом с Василием Дмитриевичем не преминули на коней сесть. И пусть больно им было до слезы сидеть в седлах жестких, но усидели они тоже с высоко поднятыми головами и чести своей в грязь не уронили. Как надо при встрече с местными горожанами себя вели. Знатно показали столичный свой нрав коломенской провинции.