Тимьян и клевер

«Кстати, об убийствах, – напомнил он себе через силу. – Надо проверить, что там с исчезнувшим работником».

– Кузен, ты говорил, что у реки нашли куртку Шимуса Райли. Взглянуть бы на неё…

– У холма, – педантично поправил его Дугал. – Река в другой стороне, за полем… Можно и взглянуть. Матушка её в ларь положила, что в подвале. А то и стирать рука не поднимается, и так отсылать родичам негоже.

Айвор не обернулся, но улыбку его Киллиан ощутил так же ясно, как если бы стоял с ним лицом к лицу.

– Значит, куртку не выбросили? – В голосе фейри зазвенели нотки азарта. – А вот это действительно разумный поступок. Хвалю, юноша.

Дугал поперхнулся воздухом, но, против всех ожиданий, сердиться не стал. Сказал только:

– Вам видней, мистер Ив.

А интонации у него отчего-то стали куда почтительней.

В доме Айвор скользил то на шаг впереди, то на шаг позади Дугала, указывающего дорогу, а как только ларь открыли – сразу перегнулся через край и подхватил заскорузлую куртку. Прикрыл глаза, понюхал её, брезгливо морщась, потом царапнул ногтем – и попробовал багровую чешуйку на вкус.

– Так и знал, – произнёс он, отбрасывая куртку и отряхивая руки. Глаза у него пылали нестерпимо – так, как может пылать только абсолютная чернота. Киллиан не видел это, а словно ощущал всей кожей. – Шимус Райли жив.

Дугал сумрачно посмотрел на грязную куртку, однако поднять и уложить её обратно в сундук даже не попытался.

– Отчего вы считаете так, мистер Ив?

Айвор улыбнулся – весело и жутко:

– Потому что овечью кровь я всегда смогу отличить от человеческой, как бы тщательно её ни заколдовали. 

Грубые, застывшие губы у Дугала шевельнулись, точно размалывая орех – или браное слово.

– Что ж это получается? Выходит, не зря куртку у холмов нашли? Неужто Шимуса живьём утащили, а одежду его подбросили, чтоб он за мёртвого сошёл?

– Кто знает, – мурлыкнул Айвор, бесплотным духом проскальзывая к лестнице между Киллианом и его кузеном – только повеяло ароматным холодом, луговым разнотравьем после дождя. – Может, и так. А может, наоборот.

Под его шагами не скрипнула ни одна ступенька, а ворчливая дверь сама распахнулась навстречу беззвучно и плавно. И не смех, но ощущение смеха накатило волной – того, который чувствуешь кожей, а не слышишь. Дугал тряхнул головой, силясь избавиться от наваждения; глаза у бедняги сделались шальные.

Киллиану было полегче. Он тоже застыл на мгновение, опьянённый весельем фейри, но почти сразу опомнился и рванулся по лестнице за компаньоном. Догнал уже наверху, в соседней комнате, схватил за рукав и дёрнул на себя:

– Веселишься? А не ты ли говорил – нужно скрывать силу, чтобы не спугнуть преступника?

– Не будь занудой, Флаэрти, – улыбнулся Айвор через плечо и легко выскользнул из захвата, на секунду обратив шёлк сырым туманом. – Портишь мне тут миг торжества… Скрываться не от кого. Преступник не в доме.

– А где же? – Киллиан начал сердиться.

Что хуже всего, компаньон даже не рисовался: он просто был самим собой, бессовестным фейри на пару веков старше.

«Или на десяток», – мрачно поправился Киллиан мысленно. Айвор, точно подслушав, обернулся и ободряюще потрепал его по голове:

– Терпение, мой юный друг. Ты сам уже знаешь. Послушай, что тебе шепчут чувства – это и есть ответ.

На ум лезло только одно: разница между словами Дугала и старой кружевницы из деревни, а ещё странные вечерние исчезновения Фэй.

Киллиан упрямо наклонил голову, уклоняясь от прикосновения:

– Фэй не виновата.

– А я этого и не говорил, – подмигнул Айвор и выскользнул из комнаты.

Обнаружился он потом на крыше. Лезть за ним Киллиан не стал, и вместо этого вернулся в столовую и уселся на лавку под окном. Снаружи так споро темнело, словно и без того мутный осенний воздух мешали с чернилами. Слышалось вдали блеянье овец; ветер перебирал невидимые во тьме ветви деревьев. Граница между небом и полем была едва различима: тон темнее, тон светлее… Где-то там, во мраке, притаилось нечто терпеливое и внимательное.

– Вы не замёрзнете, мистер Флаэрти?

Вопрос Фэй застал его врасплох: девушка ходила по-кошачьи тихо.

– Иногда полезно проветрить голову, – вздохнул Киллиан, с трудом удерживаясь оттого, чтобы не выглянуть наружу и не убедиться: компаньон всё ещё сидит на покатом скате крыши и спускаться для очередного раунда издевательств не собирается. – Но вы правы, кузина Фэй. Не дело мне выстужать столовую.

– Мы не родственники, – поправила она тихо, но упрямо. Киллиан моргнул, соображая, что клонится за простыми словами.

– Формально – троюродные кузены, разве не так?

– Тётя Мэган очень добра, – ответила Фэй невпопад. – Но, кажется, собственная доброта её уже тяготит.

Что-то в интонациях показалось странным. Киллиан обернулся, пристально вглядываясь в её лицо, и в груди у него кольнуло: глаза у девушки были слишком блестящими, а веки – тяжёлыми, с еле заметной краснотой.

– Вы ведь не поссорились с тётушкой, кузина? – осторожно спросил он.

– Нет. С чего бы? – вздёрнула подбородок Фэй. – И впрямь, закройте окно. Скоро ужин подавать, а Дугал не любит, когда в доме холодно.