Тим Талер, или Проданный смех

Вдруг у Джонни вырвался возглас изумления — что-то среднее между клёкотом и рычанием. Тим удивлённо взглянул на него: рулевой зажмурился, потом осторожно открыл глаза, но только затем, чтобы тут же опять зажмуриться. Наконец он снова широко раскрыл глаза и сказал медленно, почти торжественно:

— Я схожу с ума!

Тим начинал понимать, в чём дело. У него пересохло в горле. Но он не осмеливался перевести взгляд на город. Он всё ещё не сводил глаз с рулевого.

Теперь и Джонни взглянул на Тима и, качая головой, сказал:

— Ты был прав, Тим, в Генуе есть летающие трамваи. Ты выиграл пари.

Тим сглотнул слюну. Какой смысл отводить глаза? Придётся это увидеть. Он повернул голову и стал смотреть вдаль — на город. Там на одной из улиц между домами летел по воздуху трамвай — самый настоящий трамвай: его было очень хорошо видно.

Но вдруг под колёсами трамвая оказались рельсы и твёрдая мостовая из булыжника. Трамвай теперь уже больше не летел, а катил по рельсам вдоль по улице.

— Это был просто мираж! — почти с восторгом крикнул Тим. — Я проиграл!

— Ты словно рад, что проиграл! — удивлённо сказал Джонни. И Тим понял, что допустил ошибку. Но раньше чем он успел поправиться, Джонни продолжал:

— И всё-таки ты выиграл спор, Тим. Ведь мы спорили о том, увидим ли мы в Генуе хоть один летающий трамвай, а не о том, есть ли они там на самом деле. А видеть — мы его видели, во всяком случае — я. Тут уж никаких сомнений быть не может.

— Так, значит, я всё-таки выиграл? Вот хорошо! — сказал Тим. На сей раз он постарался произнести это с радостью. Но голос его был хриплым, и никакой радости в нём не чувствовалось. К счастью, в эту минуту Джонни был занят своим рулём.

— И как толь, ко тебе пришло в голову заключить такое дурацкое пари? — спросил он Тима через плечо. — Тебе что, часто так везёт в спорах?

— Да. Я ещё ни разу в жизни не проиграл ни одного пари, — равнодушно ответил Тим. — Я выигрываю любое. Рулевой пристально взглянул на него:

— Только не воображай чересчур много, паренёк! Есть такие пари, выиграть которые просто невозможно.

— Например? — взволнованно спросил Тим. — Назовите мне хоть одно!

Рулевой снова остановил на нём испытующий взгляд, всего на одну секунду. С этим мальчиком творилось что-то неладное. Но Джонни привык отвечать на поставленный вопрос. И, сдвинув на лоб свою белую фуражку, он почесал в затылке. В это мгновение что-то снова пролетело мимо окошка рубки, стукнувшись о стекло. Джонни обернулся, но ничего не увидел. И вдруг он придумал:

— Пожалуй, я знаю одно пари, которого тебе ни за что не выиграть, Тим.

— Я согласен держать с вами это пари, рулевой, даже не зная, о чём оно. Если я проиграю, я отдам вам назад вашу бутылку рома.

— Хочешь купить кота в мешке, паренёк? Ну что ж! Я согласен. Ром всегда остаётся ромом. И раз уж ты во что бы то ни стало решил проиграть — пожалуйста! Итак, спорим… — Рулевой на минуту умолк, взглянул на мальчика и спросил: — Ты наверняка пойдёшь со мной на пари? Я это спрашиваю только из-за бутылки рома.

— Наверняка! — ответил Тим так решительно, что Джонни отбросил все свои сомнения.

— Тогда держи со мной пари, что ты ещё сегодня вечером станешь богаче, чем самый богатый человек на земле.

— Значит, богаче, чем барон Треч? — тихо спросил Тим. У него перехватило дыхание.

— Вот именно.

Тим протянул ему руку куда быстрее, чем ожидал Джонни. Это было пари, которое невозможно выиграть. Значит, Тим его обязательно проиграет. Он громко сказал:

— Спорю на бутылку рома, что ещё сегодня вечером я стану богаче, чем барон Треч!

— Ты, малыш, просто маленько того… — сказал Джонни, отпуская руку Тима. — Но, по крайней мере, я хоть получу назад мою бутылку. В это мгновение в рубку вошёл капитан.

— А юнге что здесь понадобилось? — угрюмо спросил он Джонни.

— Я позвал его, чтобы он принёс мне чашку кофе, — ответил Джонни.

— Тогда пусть поторапливается.

Тим со всех ног бросился в камбуз. В эту минуту ему хотелось запеть. Но тот, кто не умеет смеяться, не может и петь.

Когда он вернулся в штурвальную рубку, неся на подносе чашку — по дороге кофе только два раза чуть-чуть расплескался, — то увидел, что капитан всё ещё стоит на том же месте.

Джонни, широко улыбнувшись, подмигнул ему за спиной капитана, и Тим ответил ему тем же, но с совершенно серьёзным лицом. Потом он выскочил из рубки и сбежал на палубу. Ему так хотелось сейчас расхохотаться! Но рот его только скривился в жалкое подобие улыбки.

Низенькая пожилая голландка, которая шла в это время по палубе навстречу Тиму, испугалась, увидев его искажённое гримасой лицо. Позже она сказала своей соседке по каюте:

— С этим мальчиком дело нечисто. Тут какая-то чертовщина. Надо запирать на ночь покрепче дверь каюты.