Тим

Назойливые воззвания к ставкам сейчас вызвали раздражение. Было видно: орбитальная станция доживает последние свои минуты. Находя слабые места, пробивая бронеплиты, в корпус вгрызались каменные обломки. Каждое такое попадание венчалось вспышкой или разрушительным ударом декомпрессии.

Из-за края планеты показался Сурий, и бой окрасился новыми красками. На фоне сереющих районов обесточенного города блестящий в лучах взошедшей звезды корпус станции на глазах покрывался язвами ударов. Со стороны действо выглядело безобидно, но лишь до поры, пока каменная река, дробью проломив броню и череду внутренних уровней, не ударила в одну из генерирующих энергию установок.

Едва ярчайшая вспышка потеряла интенсивность, трюм огласил очередной взрыв восторга. Победный рёв катался и переливался несколько минут. Всё это время, словно вскрытая изнутри, сорванная с орбиты станция, теряя кислород и кувыркаясь в рое собственных обломков, величественно уходила в космос.

Корму почти отделило от носа. От колоссальной силы взрыва станцию выгнуло дугой, выставив на обозрение бесконечные этажи выпотрошенных палуб. Там всё ещё местами мигало освещение, что-то рвалось и искрило. Среди вывернутых внутренностей гуляли электрические дуги.

Сигнал боевой готовности, наполнивший трюм металлическим кваканьем, заставил вздрогнуть. Шум и гомон мгновенно стихли, остался лишь топот ног, шелест вакуумных застёжек и щелчки пристёгиваемой амуниции.

Тим к этому моменту был полностью собран. Осталось лишь пристегнуть откинутый на спину шлем, опустить забрало и активировать электронную начинку костюма. Как и большинство предусмотрительно собравшихся пехотинцев, он, глядя на экран, наблюдал за происходящим под ногами. А там события набирали обороты.

Зафиксировав гибель орбитальной платформы, оба Сурийских крейсера, ведя огонь по приближающейся эскадре, ища защиты, заскользили к соседней станции. Выполнив манёвр, один из крейсеров приступил к торможению, а вот второй, поддав тяги, устремился в космос. Огибая планету, используя силу притяжения для разгона, крейсер покинул поле боя.

Человек с микрофоном тут же выдал в трюм короткое «у». В звуке этом слышалось столько презрения и издёвки, что невольно вызвало интерес.

— У, — вновь покатилось по трюму.

— У, — дружно подхватили пехотинцы Вельстова.

— У-у-у, — громыхало вокруг.

— Что это значит? — спросил Тим стоявшего рядом Эйшора.

Прежде чем ответить, тот ткнул пальцем в экран, где три Сайдонских корабля вгоняли залп за залпом в так и не успевший уйти в межпространство Сурийский крейсер.

— Дети старой шлюхи просто сбежали, — тыкая пальцем в сторону экрана, сообщил Эйшор, — по крайней мере, так это выглядит. А дети другой шлюхи тупым уканьем выказывают им своё презрение. Нет, — заявил Эйшор, не отрываясь от экрана, — им не уйти.

Словно услышав, оператор переключил трансляцию с бегущего крейсера на оставшийся без орбитальной защиты город. По его периметру, от горизонта до горизонта, в едва просветлевшее небо тянулись дымные столбы от многочисленных пожаров. Жирные и чёрные, лениво поднимаясь в небо, они как один смазывались в сторону океана дующим на километровой высоте ветром.

Вместе с ними в небо спешили светлые столбы ракетных выхлопов, и таких над городом были тысячи. Узкие, вертикально прямые, увенчанные соплами и боевой частью, они стремились на перехват летящим из космоса залпам.

С потерей орбитальной станции и кораблей задачи систем планетарной обороны сильно усложнились. Небо заполыхало сотнями разрывов, зонтом закрывших жилые районы. Многое из того, что стремилось вниз, удалось сбить, но часть всё же достигла цели.

Гремящий из динамиков голос услужливо пояснил, что во избежание порчи находящегося внизу имущества наводчики ведут огонь маломощными зарядами и только по выявленным местам пусков.

Небо расчертили тысячи пунктирных трасс. В нескольких километрах от поверхности пухли и гасли бутоны сбитых ракет и снарядов. Первый прорвавшийся, отметивший свой успех вспышкой среди жилых башен, вызвал на палубе очередной шквал восторга. Эскадра усилила натиск, и по периметру огромного города покатилась волна из сотен подобных взрывов.

Всё кончалось быстро гаснущей вспышкой, но порой детонировал боекомплект цели, и к вспышке добавлялись пожар и разрушения. Очередным громом ликования был встречен мощнейший взрыв на южной окраине города. Стена огня, рванув в стороны от эпицентра, снесла и выжгла километры городского пространства. Сверху расширяющаяся огненная кайма выглядела светящимся кружком, но все понимали: внизу горит всё, что может гореть, а остальное плавится и корчится от чудовищного жара.

Город упорно сопротивлялся; с земли, с крыш домов, с передвижных огневых точек на перехват рвущемуся с неба железу летели сотни ракет, мелькали искрами тысячи снарядных цепочек. Кругом всё рвалось и ревело, но упорство атакующих только росло.