Тим

Пока она говорила, ощущение, будто она балансирует на краю пропасти, полностью исчезло. Рон смотрел на нее с любопытством. Прежде он несколько раз видел Мэри взволнованной до потери обычного самообладания, но такой разгоряченной и возбужденной — еще никогда. Никто в любом случае не назвал бы ее серой мышкой, но ее некрасивое, приятное лицо привлекало внимание лишь печатью внутреннего достоинства, свидетельствующей о силе характера. Сейчас оно казалось озаренным светом мимолетной красоты, который погаснет, как только страстный порыв пройдет. Рон невольно задался вопросом, как повлияет на нее брак с Тимом. Будучи старше и гораздо опытнее Мэри, он знал, что ответить на этот вопрос непросто.

— Женщины обычно живут дольше, чем мужчины, — горячо продолжала Мэри, — а потому, по всей вероятности, я буду с Тимом еще много лет. Я не настолько стара, чтобы всерьез опасаться, что умру гораздо раньше его. Он не станет бегать за симпатичными молоденькими девушками, поскольку жена у него старая и увядшая. Я и сейчас старая и увядшая, Рон, но Тима это ничуть не беспокоит. Сначала я думала просто жить с ним, так как в глазах большинства людей это было бы меньшим грехом. Но Джон Мартинсон прав. Нам лучше пожениться. Выйдя за него замуж, я получу законное право опеки над ним, и Дони никогда не сможет забрать его у меня. Видишь ли, мысль о Дони уже давно не дает мне покоя. Вряд ли тебе приходило в голову, с какой легкостью она может забрать Тима из-под моей опеки, случись что с тобой. Оно и понятно, что ты не задумывался об этом. Дони твоя дочь, и ты нежно любишь ее. Но она совсем не любит меня и никогда не признается себе, что Тиму со мной лучше, чем с ней. Твои письма к ней и к Мику, оформленная тобой доверенность на мое имя не будут иметь никакого значения, если Дони всерьез решит устроить неприятности. После твоей смерти Дони станет законным опекуном Тима в глазах любого суда страны, независимо от оставленных тобой распоряжений. Я не родственница, я даже знакома с Тимом не так уж давно, и наша связь в высшей степени подозрительна. Когда ты впервые попросил меня забрать Тима, я думала единственно о том, какое огромное доверие ты мне оказал, но мне кажется, ты достаточно беспристрастен, чтобы видеть Дони в истинном свете. Она любит Тима, но она люто ненавидит меня, и Тим станет жертвой, принесенной на алтарь ее ненависти. Джон Мартинсон ничего не знал о крайне враждебном отношении Дони ко мне, но тем не менее он предложил единственное приемлемое решение. Я должна выйти замуж за Тима.

Рон криво усмехнулся.

— Жизнь забавная штука. В одном ты права, Мэри. В вашем с Тимом случае внебрачное сожительство люди поняли бы скорее, чем законный брак. Это одна из странных ситуаций, когда брак считается преступлением, правда?

— Именно это слово я и употребила в разговоре с Джоном Мартинсоном. Преступление.

Рон встал, обошел стол и положил руку на плечо Мэри, а потом наклонился и поцеловал ее в щеку.

— Ты замечательный человек, Мэри. Я буду искренне рад, если ты станешь женой моего сына. Ничего лучшего мы с Эс и желать не могли, и думаю, сейчас она подбадривает тебя с небес. Но с этим делом лучше поторопиться, Мэри, очень поторопиться. Если бракосочетание состоится в моем присутствии и я засвидетельствую тот факт, что одобряю ваш союз, Дони мало чего сможет сделать. А если вы поженитесь после моей смерти, вам не на что будет опереться. Мне следовало самому все давно понять, но человек всегда близорук в том, что касается его детей.

— Вот почему я и решила поговорить с тобой сегодня же. Я собираюсь лечь в госпиталь на несколько дней — надо исключить риск беременности. Но думаю, да, с бракосочетанием нужно поторопиться.

— Лады! В следующий понедельник мы съездим в город за лицензией, тогда в конце недели вы сможете пожениться.

Мэри нежно погладила старика по щетинистой щеке.

— О лучшем свекре я и мечтать не могла, Рон. Огромное тебе спасибо за понимание и согласие.

24

В конечном счете они решили ничего не говорить Дони, пока дело не будет сделано, но на следующий день после разговора с Роном Мэри рассказала обо всем Арчи Джонсону.

— Тяпни меня краб клешней, ты шутишь!

Потребовалось несколько минут, чтобы убедить его, что она говорит серьезно. Оправившись от потрясения и овладев собой, он искренне ее поздравил.

— Мэри, дорогая, я страшно за тебя рад. После Шопена и Жорж Санд это самый странный брак, но если кто на нашем старом добром шарике и знает, что делает, так это ты. Я не собираюсь портить тебе жизнь, выдвигая разные возражения, поскольку я совершенно уверен, что ты уже сама все обдумала. Я жалею только о том, что после стольких лет безопасности и благополучия мне придется потерять тебя. Тут я рыдать готов.

— С чего вдруг ты меня потеряешь?

— Ну как, разве ты не уйдешь с работы, чтобы присматривать за Тимом?