— Так у меня на таможне зеленый коридор! Главный таможенник — мой человек. Жить-то всем хочется! Через него подводную лодку могу провезти! Шорин не хочет светить свою службу ФСБ, поэтому обращается за помощью ко мне. Выдает мне деньги, я их таможне. Всё по чесноку! Встань на место Шорина: он что, приедет к таможеннику и скажет: пропусти груз с наркотой. Таможенник — парень с головой, знаю его с девяностых годов. Начинал с ним работать с водки «Рояль», или, как ее называли в народе, «Смерть оккупантам». Выпил стакан — и ты уже на небесах, выживал один из десяти. Мой человек рисковать погонами не будет, попросит у Шорина официальную бумагу с печатью — дело ведь государственное! А с жуликами, то есть со мной иметь дела проще, все чиновники взятки берут, он тоже не святой.
— Значит, хочешь услышать мой совет? Одно могу сказать: ваш бизнес добром не закончится. Весь расклад по сделке из вас никто не знает. Колода карт в руках Фантомаса, под маской никак скрывается покойный Жан Маре, — назвал французского актера, сыгравшего две главных роли — Фантомаса и журналиста в легендарном фильме. — Настораживает, что в операции участвуют ФСБ и воры, дело пахнет керосином! Из практики скажу, коней на переправе не меняют — эта пословица в данном случае не работает. Твоя интуиция тебя не обманывает, тебе от Шорина живым не отскочить, — после этих слов Титов стал тереть пальцами лоб.
Семенов, заметив его волнение, пошутил:
— Зеленка жжёт?!
Титов резко убрал руку.
— Борис, серьезные вопросы с кондачка не решаются. Посоветуюсь с Ермаковым, чем мы сможем тебе помочь. Ты же не знаешь, что за груз приготовил Фантомас. А если он завезет в Россию новую «корону», весь народ помрет, и ты ему в этом будешь помощник. Сейчас верить никому нельзя, все себе на уме, кина насмотрелись.
У Титова зазвонил телефон:
— Какой адрес повтори? Ничего себе подарочек! — Титов был удивлён, от волнения стал ходить по квартире, прижав к уху телефон, остановился и снова потер лоб. — С адреса снимайтесь, во дворе не мелькайте, посмотрите, нет ли за вами хвоста. Езжайте в офис, я скоро подъеду, — выключил смартфон. — Вот козёл, и вашим, и нашим. Твой Шорин сейчас на хате, про которую тебе рассказывал, в нее зашел фотограф, который с тамадой встречался. Ну и компания подобралась, один другого лучше! Оказывается у тамады крыша ФСБ, а я себе весь мозг сломал, не мог понять, кто за его спиной такой смелый!
— Это меняет ситуацию на сто восемьдесят градусов. Вот что, Борис, поезжай к своей братве и им объясни, чтобы язык держали за зубами. Ни с кем не делились этой информацией. Здоровее будете! С Ермаковым подумаем, что дальше делать. А ты как ни в чем не бывало, поддерживай отношения с Шориным. Соскочить тебе от него не удастся, он за версту чувствует, если ты начнешь под ним воду мутить.
Титов молча надел, обувь, не попрощавшись, захлопнул за собой дверь. Семенов провожая, подумал: Тит понимает, друзья Шорина: тамада с фотографом — ребята серьёзные. Может, как раз решают его судьбу. «Где же Ермаков», — подумал вслух, идя в зал. Подошел к окну, посмотрел во двор. «Уже тут», — увидел его машину. «Все понятно, — думая про себя, — не хочет пересекаться с Титовым, — он как раз садился в свою машину. — А глаз у Юрки намётан, чувствует обстановку».
Ермаков, дождавшись, когда Титов выедет со двора, вышел из машины и с тяжелым пакетом в руке направился к подъезду.
Ермаков с порога сказал:
— По-человечески отдохнуть не дадут, вот жизнь у оперов, покой нам только снится! Завтра пишу рапорт на увольнение, устроюсь барменом в пивную, — подавая Семенову пакет. — Пиво в морозилку поставь. Почти доехал до тебя, вызвонили опера, попросили срочно приехать на базу, пришлось возвращаться. Стыдно сказать, ФСБ весь мой отдел вокруг пальца обвела, как зеленых пацанов. Опера с горя тоже на природе отдыхают, — говоря эмоционально.
Семенов пошел на кухню, Ермаков, идя в зал, продолжал возмущаться:
— Это твой друг Шорин все карты мне спутал! Утром звонит и так издалека меня пробивает, мол, что я накопал по убийству судьи? Начальник следствия ему уже настучал, что у меня Гусев с конферансье на хорошем крючке.
Семенов ответил, входя в зал:
— Он тамада, а не конферансье. А ты что так разволновался? Рабочая обстановка, удар нужно держать. Перед тобой забегал Титов, тоже весь на взводе! Сегодня и у меня день не удался, работаю за батюшку, выслушиваю ваши грехи. От вас никакого позитива, одно расстройство!