Тихоокеанский шторм

— И ничего не изменилось, — сказал Карпов. — Было все то же старое незаконченное дело, в которое были вовлечены Запад и Россия. Что же касается Китая, то их нападение на Тайвань было неизбежным. Я не сомневаюсь, что американцы направили туда свою авианосную группу в качестве демонстрации силы. Китайцы преподали им урок. Хорошо для них. Есть еще что-нибудь?

— Это последняя статья. Видимо, хозяин этих домиков на острове отправился на материк сразу после этой даты. Полагаю, осмотрев другие города на севере мы сможем найти больше сведений вроде этих.

— Я полагаю, это мы и должны сделать, — сказал Вольский. — Насколько бы мне не было отвратительно видеть разрушенные города, я полагаю, мы должны понять, что действительно произошло — и чем все закончилось.

— Чем все закончилось, мы уже видели, — сказал Карпов. — И довольно нелегко знать, что я был тем, кто все это начал.

— Не думайте о себе слишком много, капитан, — сказал Вольский. — На этот раз решение использовать ядерное оружие было принято не вами. Меня тошнит от мысли, что мы никогда не увидим старой жизни. Но теперь это наш мир. Это наш дом, товарищи офицеры, все, что осталось после войны, начавшейся в 2021 году. Мы выскочили через черный ход перед тем, как это случилось, словно вор в ночи, но теперь нам придется жить с тем, что здесь осталось. Если что-то осталось.

— Дорогая цена за визит в рай, — сказал Карпов.

ГЛАВА 3

«Киров» шел на север, пройдя Порт-Хедленд незадолго до рассвета, так и не обнаружив никаких следов жизни. Они снова ушли дальше в море, примерно на пятьдесят миль от австралийского побережья, и направились на север, к небольшом городу Брум. Примерно в 18.00 Федоров отметил, что корабельный хронометр показал, что закончился двенадцатый день. Для него это был напряженный момент, хотя другие офицеры ничего не знали о его догадках. Многие из них в это время отдыхали под палубой. Он же хотел быть на мостике, когда секундная стрелка пронеслась над отметкой двенадцатидневного интервала, и внимательно смотрел на море, ища любые признаки изменения цвета воды или беспокойства. Тем не менее, он ничего не увидел, а связавшись с инженерной частью, он узнал, что никаких изменений в работе реакторов или странных показаний не было зафиксировано. Все было как обычно, и, наблюдая рассвет 24 августа, никто не понимал, что корабль проходит через совершенно невидимый барьер, следуя через рифы и отмели навстречу восходящему солнцу и чему-то совершенно неожиданному.

Они шли на северо-восток, пройдя Дерби, скрытый за мысом Кинг Соунд, и вскоре вошли в спокойные воды Тиморского моря, обойдя рельефные красные скали и террасы Кимберлийского побережья, мимо знаменитого Рифа Монтгомери у Доубтфул-бэй, который, казалось, выходил из моря во время отлива, обнажая жемчужно-белые и аквамариновые края приливных заводей, окаймляющих зеленые острова. Ночь прошла, и на рассвете 25 августа они находились у Архипелага Бонапарт, направляясь к мысам Бугенвиль и Лондондерри к северу от Уиндема. Когда встало солнце, Роденко обнаружил какой-то странный объект на северо-западе, примерно в ста пятидесяти километрах от побережья острова Тимор.

— Появляется и исчезает, — пояснил Роденко. — Похоже, есть что-то на удалении примерно 250–300 километров, у края диапазона системы «Фрегат-МАЭ-7»[4]. Я теряю его и не мог произвести точную обработку в блоке «Пойма».

- Цель на таком удалении должна быть воздушной, верно? — Адмирал Вольский вернулся на мостик и сидел в командирском кресле, наблюдая за далеким австралийским побережьем. Доклад Роденко прервал его размышления об острове.

— Так точно. Надводная цель может быть обнаружена на удалении до 120 километров.

Вольский на мгновение задумался, оценил обстановку и взвесил все факторы. Что бы они не думали об их нынешнем положении, они все еще блуждали по пустынному морю в столь же пустынном мире.

— Возможно, нам нужно задействовать Ка-40. Что скажет старпом?

— Не согласен, товарищ адмирал. Сигнал прерывистый — появляется и исчезает. Это заставляет меня полагать, что всем следует оставаться на борту и ждать развития событий.

— Я понял… — Вольский долго смотрел на своего старшего офицера, а затем одобрительно кивнул. — Хорошо. Мы будем держать все наши яйца в одной корзине. Но несколько недель назад я очень грубо проснулся. Так что давайте объявим боевую готовность третьего уровня, и, я полагаю, нам следует оповестить экипаж. Они получили достаточно долгий отдых после ухода с острова Святой Елены. Окажите нам честь, Федоров.

— Так точно, товарищ адмирал.

Федоров сделал короткое объявление по общекорабельной трансляции, объявив об обнаружении неопознанной цели и приказав занять места согласно боевому расписанию. Они почти что услышали общий стон со стороны экипажа, и его реакция сначала была довольно вялой, но через какое-то время мичманы и прапорщики[5] начали докладывать на мостик о готовности, и корабль перешел в боеготовность три. Федоров заметил, как Самсонов запускает системы боевого информационного центра.