Тихий ужас

Она не ошиблась. С первого же кадра человек в резиновой маске улыбался Ларисе во весь экран своей жуткой улыбкой.

– Вы меня вынуждаете, мадам! – произнес он сатанинским голосом. – Смотрите, что может быть с вами!

Лариса вскрикнула, ибо в следующий момент в кадре возникли знакомые ей фигуры курьера-киношника, Михаила Шумилина и Александра Делянкина.

На сей раз кино было немое и совсем лишено каких бы то ни было намеков на художественность. Было просто три убийства, хладнокровных и жестоких.

Гололобого постигла самая страшная участь – его переехал грузовик, буксуя и, как показалось Ларисе, с каким-то остервенением наезжая своими колесами на большое тело еще недавно пышущего здоровьем и самоуверенностью мужчины.

Делянкин не мог размахивать руками, так как они у него были связаны, но всем телом пытался доказать стоявшим рядом людям (к Ларисе и, соответственно, к камере, они стояли спиной и их лиц не было видно), что он ни в чем не виноват. Его глазки бегали от одного к другому, слюна брызгала, говорились какие-то слова. Все это продолжалось с полминуты, потом один из трех палачей двинул ему сапогом в живот, а затем со всего размаха ударил его прикладом автомата в лицо. Оно тут же залилось кровью, а спустя несколько секунд вообще превратилось в месиво, так как именно туда была выпущена автоматная очередь.

Михаила поставили лицом к стене со связанными руками. Он молчал и стоял почти неподвижно. Затем в кадре возникла рука, которая развернула его лицом к камере, а следующим движением всадила ему в область сердца большой нож.

Глаза одноклассника Ларисы округлились, и он замертво упал на землю.

Неожиданно кадр сменился, и появились птенцы, которые вылетали из гнезда и разлетались в разные стороны. Лариса узнала рекламно-моралистический ролик «Позвоните родителям».

– Вы выросли и завели детей, – прокомментировал кадр снова появившийся человек в резиновой маске. – Вы взяли на себя большую ответственность. Подумайте об их будущем, не делайте глупостей.

Последняя фраза «резинового» была продублирована текстом. Лариса поняла, что это предупреждение явно адресовано ей и ее единственной дочери Насте.

Она еще долго сидела без движения около видеомагнитофона, боясь пошевелиться и продолжая бессмысленно пялиться на экранную рябь.

Глава седьмая

Виталий Мороженый, позвякивая ключами от машины, вышел из подъезда дома, где он снимал квартиру. Ему предстояло сегодня посетить съемочный павильон на предмет размещения там бутафории для своего нового фильма.

Он недавно вернулся из Москвы, где решал вопросы продажи своих прошлых кинематографических творений.

Ему было всего тридцать два года. Никаких ВГИКов он не кончал, а в кино пришел после напряженных попыток найти себя в жизни и как-то самовыразиться.

Он был самоучкой. Попав в Москву лет восемь назад, он стал завсегдатаем столичной тусовки, где проводили время музыканты и художники, актеры и литераторы. Словом, стал составной частью одного из островков московской богемы.

Время было смутное – конец перестройки. Люди лихорадочно стремились заработать деньги, еще не зная о том, что через год с небольшим все их сбережения в купюрах с изображением вождя мирового пролетариата обратятся в прах по воле правительства, возглавляемого внуком классика советской детской литературы.

Пытался и он, устроившись на работу на московский телеканал. Сначала помощником оператора, потом, когда освоил мастерство работы с камерой, – оператором.

Но в нем всегда, еще с детства, дремали зачатки творческой личности. Хотя он никому этого не показывал, и никто об этом не догадывался.

Научившись за два года работы снимать и поднаторев в простейшей режиссуре репортерских сюжетов, он попробовал снять короткометражный художественный фильм. Это была психологическо-эротическая лента.

Тусовка оценила фильм в основном благосклонно. И, хотя некоторые яйцеголовые интеллигенты рассуждали что-то насчет наивности и прямолинейности «психического аспекта» и одновременно «чрезмерной натуралистичности», сам режиссер расценил реакцию как положительную.

А потом были порнопробы. Рыночная экономика брала свое, тусовка распадалась. Наиболее практичные ее представители уходили снимать рекламу и видеоклипы, а наименее приспособившиеся к рыночным реалиям спивались и были рады тому, что их собутыльники, такие же неудачники, как и они, орали за столом пьяным голосом: «А вы знаете, кто с вами сидит?! Это же гений!»

И Мороженый, которому все это надоело, решил, с одной стороны, остаться альтернативщиком, а с другой – зарабатывать деньги. Порнокино казалось ему именно таким компромиссом. Причем его склонность к предельной жесткости, циничности повествования встречала положительный отклик даже среди тусовщиков. Возник даже термин «обнаженное кино».