Тихий сон смерти

События и впрямь получали неожиданный оборот. Имя Карлоса в устах Елены явилось для него такой неожиданностью, что он едва не выдал себя. Ситуация была серьезной, и промедление могло оказаться роковым.

Из ванной доносился звук льющейся воды. Она пробудет там еще минут пять – времени больше чем достаточно.

Когда Елена вернулась в комнату, там уже никого не было. Аласдер не оставил даже записки, объясняющей причины столь внезапного исчезновения. Она позвала его, потом обошла все комнаты квартиры, но сомневаться не приходилось: Аласдера нигде не было.

Решение о поездке в Шотландию далось Беверли нелегко. Все-таки дорога была не близкой – пять часов в один конец. Для этого ей пришлось состряпать версию о разработке подозреваемого в серии автомобильных угонов. Узнай Ламберт о ее частном расследовании, он не упустил бы случая попортить ей кровь, поэтому приходилось держать ухо востро. Посвящать же начальство в истинную цель своей поездки она сочла, мягко говоря, преждевременным. Несмотря на то что небезразличие главного суперинтенданта к ее женским достоинствам до сих пор служило Беверли надежной защитой, особенно рассчитывать на это не приходилось – всему есть свой предел, и даже толстый, похожий на жабу главный суперинтендант легко может получить такое же удовольствие с кем-нибудь другим.

Вот почему, приступая к проведению следственных действий в отношении Марка Хартмана, инспектор Уортон заметно нервничала. От менеджера шотландского отеля она получила список делегатов и представителей компаний, присутствовавших на конференции, и с любопытством отметила, что имя Алана Розенталя в нем значится, а вот о Клэр Вернер нет никаких упоминаний. Тогда она опросила сотрудников гостиницы, втайне надеясь, что они сумеют пролить хоть какой-то свет на эту таинственную парочку, но те, как ни старались, ничего не смогли вспомнить ни о Розентале, ни о Вернер. Впрочем, Беверли предполагала, что так и будет. Она даже осмотрела номера, где останавливались Хартман и Розенталь, но это не дало никаких результатов. Так бы вся ее затея и оказалась бессмысленной, если бы не случай. Когда Беверли в сопровождении старшей горничной уже выходила из номера Розенталя, та неожиданно спросила:

– А как быть с часами?

Во всех отелях всех стран мира гости постоянно оставляют в номерах свои вещи. Этот отель не был исключением. Забытые постояльцами вещи, как подозревала Беверли, обычно находят новых хозяев в лице горничных и прочего обслуживающего персонала, но в случае с часами мистера Розенталя сотрудники отеля почему-то решили проявить честность и передали их на хранение администрации.

В кабинете старшего менеджера часы были предъявлены Беверли. Они покоились в тщательно запечатанном конверте, на лицевой стороне которого значились номер комнаты, дата обнаружения и фамилия владельца.

– Мы пробовали найти мистера Розенталя, но ничего не вышло. Номер телефона и адрес, которые он указал в регистрационной карте, оказались вымышленными. – Менеджер произнес эту фразу с таким обиженным видом, что можно было подумать, будто с ним сыграли злую шутку и виновата в этом инспектор Уортон.

Он принялся было распечатывать конверт, но Беверли остановила его:

– Минуточку.

Менеджер испуганно замер, широко раскрыв глаза. Видимо, он решил, что в конверте спрятана бомба с часовым механизмом.

– Отпечатки пальцев, – объяснила Беверли, протягивая руку, и менеджер поспешно сунул ей конверт, словно тот вдруг стал радиоактивным. – Кто еще прикасался к часам?

Менеджер, высокий импозантный молодой человек, всем своим видом демонстрировавший, что управлять отелями (по крайней мере, отелем «Претендер») ниже его достоинства, так и не смог дать ответ на этот, казалось бы, несложный вопрос; не удалось получить его и от старшей горничной. Что ж, это добавит Беверли трудностей, но, к счастью, трудностей вполне преодолимых.

В ее сумочке лежала пара одноразовых перчаток, и Уортон надела их, прежде чем извлечь содержимое конверта. Внутри мирно покоились дорогие позолоченные часы – не та вещь, которую можно оставить в гостиничном номере и на следующий день забыть о ее существовании. Взглянув на заднюю крышку часов, Беверли обнаружила на ней две выгравированные буквы: А и Р.Все-таки Бог – добрый малый, подумала она, радуясь столь ценной для нее находке.

По возвращении в Лондон она немедленно отослала часы в криминалистическую лабораторию, но оказаться за компьютером ей в тот день так и не удалось. Ламберт уехал домой, ее рабочий день тоже подошел к концу, и в участке царило относительное спокойствие. Она уже ре-Шила, что не станет в одиночку сверять отпечатки на часах с базой Скотленд-Ярда; несмотря на то, что компьютер значительно упрощал это занятие, оно все равно было нудной, скучной и, в общем-то, неблагодарной работой. Беверли провела перед монитором этого бестолкового чуда техники достаточно времени, чтобы заиметь стойкое отвращение к упомянутому занятию.

– Лайм?