Тихий шепот

Я постоянно думаю о том моменте перед тем, как мы покинули квартиру, когда стоял позади нее и видел в зеркале наши отражения. Бьянка, даже в этом нелепо большом балахоне, выглядела такой красивой и утонченной. И тут появился я, нависший над ней, как страшный монстр. Я знал, что мы плохо подходим друг другу, но до этого момента я не понимал, насколько сильно.

— Папа, папа! — кричит Лена и машет на меня рукой. — Пойдем к нам, папа!

Я встаю и иду к песочнице.

— Что такое, Lenochka?

— Папа, ты теперь волк. Ты будешь догонять. А я с Бьянкой будем убегать. — Она хихикает и убегает на другой конец детской площадки.

Я поворачиваюсь к Бьянке, которая стоит в нескольких шагах от меня и смотрит на меня с вопросом в глазах. Я делаю несколько шагов, пока не оказываюсь перед ней, наклоняюсь и шепчу ей на ухо.

— Беги, мой маленький ягненок.

Она улыбается мне в озорной улыбке, затем она разворачивается и бежит к Лене, которая прячется за горкой. Я делаю первые несколько шагов в их сторону, и когда Лена видит мое приближение, она вскрикивает и бросается влево, хихикая. Я бегу за ней. Меньше чем за десять секунд я добегаю до нее, и дочка визжит от восторга, когда я обхватываю ее за талию. Я целую ее в щеку, подхватываю ее под левую руку и затем поворачиваюсь к Бьянке.

На ее лице появляется довольное выражение, когда она наблюдает за мной, но оно сменяется удивлением, когда я бегу к ней с безумно смеющейся Леной под мышкой.

— Быстрее, папочка!

Бьянка бросается в сторону детского дома на другой стороне, и она довольно быстра. Однако я быстрее, и мои шаги намного больше. Я догоняю ее в нескольких футах от игрового домика, обхватываю ее за талию свободной рукой и притягиваю к себе. Она смеется, я не слышу, но чувствую, как ее грудь двигается под моей рукой. Я поднимаю ее с земли и несу их обеих в маленькое кафе через дорогу от парка.

Я все еще смеюсь, когда двойные раздвижные двери открываются, и Михаил заносит нас в кофейню. Несколько человек в зале удивленно смотрят на нас. Пожилая пара, сидящая у окна, улыбается и возвращается к своему чаю и пирожным. На другой стороне магазина женщина средних лет, сидящая с другой женщиной, без стыда разглядывает лицо Михаила, затем подталкивает свою подругу локтем и наклоняет голову в нашу сторону. До чего же наглые бывают люди.

Михаил отпускает меня и, взяв мою руку в свою, идет к кассе.

— Кофе, без молока? — спрашивает он, и я киваю. Он помнит, что я пью черный кофе.

— Папа, я хочу в туалет, — шепчет Лена.

— Секундочку, Lenochka.

Михаил заказывает кофе для меня и апельсиновый сок для Лены, говорит кассирше, чтобы она приготовила его на вынос, затем передает мне свой бумажник.

— Мне нужно отвести Лену в туалет.

Держа бумажник в одной руке, я показываю на себя свободной рукой, предлагая отвести Лену, но Михаил качает головой.

— Все в порядке. Я ее отведу, — говорит он и ведет Лену в сторону туалетов.

Я готовлю сумму, указанную на кассе, и поднимаю глаза, чтобы увидеть, что парень, с другой стороны, наблюдает за мной, пока наливает кофе. Он бросает взгляд в сторону туалета, куда только что зашел Михаил с Леной, потом на меня и улыбается. Я не отвечаю ему взаимностью.

— Твой папа очень страшный парень, — говорит он и кивает в сторону ванной.

Я закатываю глаза. Серьезно? Михаил на первый взгляд может показаться старше тридцати одного года из-за повязки на глазу и шрамов, но более чем очевидно, что он не может быть моим отцом.

— Как думаешь, он позволит мне сводить тебя в кино или еще куда-нибудь? — Бариста наклоняется вперед и подмигивает.

Этот парень — серьезно? Ему едва семнадцать, если даже не больше. Идиот. Я кладу деньги на стойку и поворачиваюсь как раз в тот момент, когда Михаил и Лена выходят из туалета. Я оцениваю его, отмечая, как идеально сидят на нем черные джинсы, как черный свитер облегает его твердую грудь и живот, вспоминая, как вчера вечером я чувствовала себя прижатой к стене этим великолепным телом.

— Готова идти? — спрашивает Михаил, когда он подходит ко мне.

Я ухмыляюсь, беру сок Лены с прилавка и даю ей его с соломинкой. Затем взяв за грудки его свитер, притягиваю Михаила к себе. Его лицо ничего не выражает, но я замечаю легкое замешательство в его взгляде, когда он наклоняется. Поднявшись на цыпочки, я прижимаюсь губами к его губам.

Это должен был быть быстрый поцелуй, но в тот момент, когда я чувствую его рот на своем, все разумные доводы вылетают в окно. В следующее мгновение я уже прижимаюсь к шее Михаила, а он поднимает и прижимает меня к себе, и мы целуемся так, как будто завтрашнего дня не будет.

— Фи гадость! — восклицает Лена, и я открываю глаза.

В его единственном синем глазу, я вижу такую страсть, что на мгновение становится трудно дышать. Я не помню, чтобы кто-то так смотрел на меня, никогда.

— Ty - Bianca, luch solntsa v pasmurnyy den, — говорит он мне в губы, снова целует меня и медленно опускает на землю.